Здесь мы вынуждены прервать рассказ, чтобы дать читателю представление о том, что такое шанхайские похоронные бюро сороковых годов.
Китай весь в огне гражданской и второй мировой войны. Богачи из провинций вместе со своими капиталами «перебазировались» в Шанхай. Семимиллионный город полон как богатыми, так и нищими. Бешеная спекуляция одних и отчаянная борьба за жизнь разоренных войною китайских беженцев, хлынувших в город в надежде хоть что-нибудь заработать. На улицах, по газетным сведениям, каждый день подбирают в среднем по 60 трупов. Городские власти куда-то их увозят, говорят — в общую могилу. Но умирают и богатые. И обычай требует, чтоб хоронили каждого на родине, около родного дома, где возвышаются могильные холмики предков… Но там сейчас война… Да и сообщения нет с тем местом… Куда же девать покойника — временно, пока не представится возможность транспортировать его на родину?
На помощь приходят частные похоронные бюро. Это предприятия с огромным капиталом и большим штатом служащих. Они занимают целиком многоэтажные здания. За большие деньги, конечно, покойнику отводят там отдельную комнату. Его бреют, подстригают, делают маникюр, бальзамируют, подкрашивают и разодетого в соответствующие одеяния кладут в дорогой гроб со стеклянным смотровым окошечком, чтобы близкие могли подходить к нему со свежими цветами, сидеть около него, взирая на дорогие черты… Это — гостиница мертвых.
И вот перед таким похоронным бюро оказался наш молодой полицейский, сердце которого жаждало любви…
Он вошел в контору предприятия и стал настойчиво добиваться встречи с Ли-сян-фу. Ему отвечали, что таковой не знают и старались скорее выпроводить его. Тогда он заподозрил преступление: ведь он же барышню сам сюда доставил, а она была хорошо одета — на ней были украшения… Не иначе как ее тут убили и ограбили!..
Он помчался к своему начальству и доложил все. Начальство послало в похоронное бюро детектива вместе с нашим молодым человеком. Детектив начал опрашивать служащих бюро, и тут один из них вспомнил, что несколько недель или месяцев тому назад привезли покойницу, молодую девушку по имени Ли-сян-фу. Раскрыли регистрационную книгу и по ней установили номер комнаты, после чего все пошли туда. Раскрыли гроб, и молодой полицейский узнал в ней свою ночную спутницу… Тем более что она держала в руке вырванный из его записной книжки листок…
За правдивость приведенных фактов ответственность лежит на редакции газеты. Имя Ли-сян-фу ненастоящее — настоящее давно улетучилось из памяти, а отсутствие имени затруднило бы повествование.
Но у вдумчивого читателя могла бы зашевелиться следующая мысль: «Ну вот, вампир просачивается через могильную насыпь, проходит через доски гроба и прочее — это еще как-то понятно, потому что сам он из тонкой материи — душа, одним словом. А вот как бумажка, листок из записной книжки, грубая материя, мог пройти сквозь стенки гроба — непонятно!
В арсенале психотехники обладателей древнего сокровенного знания (которое скрывается не потому, что обладатели «зажимают» его только для своего личного пользования, а потому, что выданное широким массам оно моментально было бы использовано во зло и во вред) имеется способ дезинтеграции материи, то есть определенный предмет может быть превращен в рассеянное облачко атомов, которое напряжением мысли-воли направляется куда угодно оператору. Такое облачко свободно проходит сквозь стены и другие преграды; стоит оператору прекратить волевое напряжение, как облачко атомов само принимает прежний вид предмета. (И до чего просто! Не правда ли?)
Этим объясняется материализация предметов на спиритических сеансах, так как некоторые потусторонние сущности владеют в значительной степени способностью дезинтеграции. Известен случай, когда в закрытой наглухо комнате, где проходил спиритический сеанс, внезапно появились свежесорванные цветы и веточки с деревьев с каплями дождя на них.
А. Хейдок
Свидетельское показание
— Да, я видел женщину-вампира в гробу. Это было в Шанхае приблизительно в 1937 году. Проживал я в Китае на положении эмигранта. Жестокая безработица погнала меня из переполненного беженцами г. Харбина, где находились мои родители, в многомиллионный Шанхай. Но и там меня постигла неудача: по-английски я говорил плохо, устроиться на более или менее путную работу не удалось. А деньги на исходе. Оставался только один выход — поступить рядовым полицейским в русскую роту при Полицейском управлении на Французской концессии. Я так и сделал. Кормили там неплохо, форма была красивая и платили, хотя и небогато…
По ночам мы патрулировали улицы, следили за порядком, задерживали подозрительных лиц и т. п.
В тот памятный день, когда мне удалось увидеть вампира, я был свободен от дежурства и отдыхал в казарме на Посту Жорф, который находился рядом с Французским кладбищем.
Вдруг нас подняли по тревоге и послали оцеплять кладбище и никого туда не пускать. А желающих попасть туда почему-то было много. Вскоре мы узнали причину.
Но сперва надо объяснить, каковы порядки Французского кладбища. Покойник здесь — только временный постоялец. Как известно, Шанхай построен в болотистой местности. Земля на кладбище сырая, полметра вглубь — и уже просачивается вода. Поэтому в яме сперва устанавливают водонепроницаемый бетонный ящик, куда затем опускают гроб с покойником. Из-за жаркого и сырого климата покойник в могиле разлагается очень быстро.
А земля тут дорогая, поэтому через 16 лет могилы отрываются, кости покойника выбрасываются (что с ними делают — не знаю, наверное, сжигают), и место продается для нового постояльца.
И оказалось, что в тот день, когда нас послали в оцепление, была отрыта могила, в которой труп, после 16-летнего пребывания в сырой и жаркой земле Шанхая, оказался не только неразложившимся, но еще и с длинными, выросшими волосами и ногтями. Весть об этом чуде быстро донеслась до обитателей ближайших улиц, и любопытные группами и поодиночке устремились к приюту покойников.
Вот почему полицейские оцепили кладбище.
Я пробрался через толпу любопытных к могиле и увидел то, о чем уже говорил. Гроб был вытащен из могилы и стоял рядом с ней. Лицо лежавшей в нем покойницы выглядело так, словно женщина спит. Ей могло быть лет 45. Волосы ее отросли и достигли такой длины, что
