У нас, кстати, очень любят в последнее время вспоминать героическую многомесячную оборону крепости Осовец. На самом деле Осовец именно как крепость никто не окружал и не оборонял, это была часть линии фронта. Она находилась на стыке двух армий, и к ней с северо-запада вел узкий проход, по которому немцы периодически пытались прорваться. За эти несколько месяцев была всего пара таких попыток, и поэтому говорить о многомесячной обороне Осовца просто несерьезно. Зато можно гордиться развитием отечественной военной мысли. Осовец был одним из первых укрепрайонов, благо старая крепость этому способствовала. Этот укрепрайон являлся мощным узлом обороны и в какой-то мере новаторством. Подобное получило распространение уже во Вторую мировую войну.
Первые бои прошли достаточно мягко: то наши наступают, то немцы с австрияками, но операции носят вполне скромный характер. Наши продолжают осаждать крепость Перемышль. О том, что она пала, я говорил еще в прошлый раз. Ее заблокировали, но окончательно взяли все-таки весной, в марте.
Стратегические планы Центральных стран в это время изменились. В германском командовании боролись, так сказать, две позиции, два взгляда. Командующие Восточным фронтом, Гинденбург и Людендорф, считали, что нужно срочно направить все силы против России, разгромить ее, вывести из войны, а уже после этого добивать остальные страны. Командование немецкого Генерального штаба подходило к этому вопросу иначе. Они полагали, что все основные задачи решаются на западе. Каким бы ни был исход борьбы на востоке, в любом случае на это будут израсходованы силы, которые нужны для разгрома Франции. И некоторое время, зимой 1914–1915 года, ни один из подходов не мог одержать победу. Но затем произошло падение Перемышля. Австрийская империя была практически полностью деморализована. Не удалось сходу разгромить Сербию – рассчитывали снести ее сразу, а сербская армия продолжает держаться. Италия вот-вот вступит в войну. Наконец, пал Перемышль, 100 тысяч потеряно пленными. Крепость держалась достаточно долго и умело, но за несколько месяцев возможности обороны были исчерпаны, пушки вышли из строя, и гарнизон капитулировал. Благодаря этому высвободились довольно значительные силы Российской империи. Начальник немецкого Генерального штаба писал: «Убежден, что иначе Австро-Венгрия в короткий срок рухнет, придавленная гнетом войны». В итоге немецкое командование все-таки решило перенести усилия на восток. Решение было сугубо политическим: если не одержать победу на востоке как можно скорее, то Австро-Венгрия падет.
Если на западе против почти 2,5 миллиона французских и английских войск было 1 миллион 800 тысяч немцев, то на Русском фронте оказывается 1 миллион 333 тысячи человек против 1 миллиона 690 тысяч человек у Российской империи. Кстати, сил у нас все равно больше. Немцы идут на то, чтобы отдать англичанам с французами превосходство на западе, чтобы как можно больше снизить наше превосходство на востоке. На Западном фронте в начале 1915 года – 92 дивизии у англичан и французов. Затем, уже весной, количество немецких дивизий с какого-то момента начинает снижаться: 100, потом 93, потом вообще 90. А у англичан и французов начинает расти: 101, 105, 120. Под конец 133 дивизии противостоят 90. А на восточном театре происходит обратный процесс. Количество русских дивизий довольно стабильно: 104, 105, 106. У немцев с австрийцами – сначала 74, потом 91, 92, 98, 106. В какой-то момент количество дивизий сравнивается.
Д. Пучков: Их перевозили с места на место?
Б. Юлин: Да, перебрасывали, используя то, что Центральные державы находились в центре. Если Антанте маневрировать резервами между Восточным фронтом и Западным было тяжело, войска нужно было перебрасывать хитрыми путями по морю, то немцы по своей развитой железнодорожной сети внутри страны могли перевозить силы хоть на Западный фронт, хоть на Восточный. Почему же, при равном количестве дивизий, у нас больше солдат? Дело в том, что численность солдат в батальоне что у нас, что у немцев и австрийцев примерно одинаковая, но русская дивизия включает 16 батальонов, а немецкая – 12. Наконец, итальянский театр военных действий: 650 тысяч австрийцев против 750 тысяч итальянцев. Ну, и какие-то силы воюют на сербском и на турецком театрах.
Получить численное превосходство над нами немцы не смогли, но немецкие и австрийские войска были несколько лучше оснащены. Немцы подготавливают наступательные операции – знаменитый Горлицкий прорыв. Знаменитым он стал не столько благодаря военному искусству немцев, сколько благодаря слабости нашей экономики. Вот немцы сосредотачивают силы и начинают наступление. Я тебе даже карту сейчас найду, она очень интересна и показательна. Темпы наступления достаточно низкие, наши успешно перебрасывают резервы. Как только немцы прорывают фронт, наши подтягивают силы и стабилизируют его. В итоге германские войска прорвали фронт благодаря превосходству в тяжелой артиллерии.
Д. Пучков: А почему так вышло?
Б. Юлин: А потому, что у нас кончаются боеприпасы. Возникает дефицит патронов. Полностью заканчиваются снаряды. Нам становится нечем воевать. Например, Красникское сражение было первым, когда русская армия вообще не вела артиллерийский огонь. Пушки есть, а стрелять нечем. Это называется «снарядный голод».
Д. Пучков: Сколько солдат погибло от такого подхода?
Б. Юлин: Колоссально много. Нашим, например, приходилось использовать стрелковые команды, группы стрелков, пулеметы для контрбатарейной борьбы. Немцы снова начали вытаскивать пушки на вершины холмов, как в самом начале войны, потому что русские больше не обстреливали артиллерию. Тогда наши выбрасывали в 1–2 километрах от немцев пулеметно-стрелковую команду, которая подавляла огонь немецких батарей, но обычно сама целиком погибала. Бороться против пушек на таких дистанциях – почти безнадежно.
Д. Пучков: Дурдом.
Б. Юлин: Ну а как еще сражаться?
Д. Пучков: Понимаю.
Б. Юлин: После огромных потерь наши откатываются. Немцы стали наступать еще и с севера, чтобы окружить русских в Польше. Наши начали отводить войска из Польши. Стало ясно, что удержать фронт не удастся. На фронт перебрасываются все новые силы, но удерживать его невозможно потому, что вслед за снарядами начинают кончаться патроны, а затем – винтовки. В 1915 году Российская империя поставила под ружье 5
