Д. Пучков: Не так здорово, да?
Б. Юлин: У японцев обычно использовался, притом с треноги, пулемет Гочкиса образца либо 1897-го, либо 1900 года. Кстати, в Японии наладили его производство. Это довольно занятная конструкция, в которой не каждый сразу узнает пулемет. Например, по-настоящему надежно он стрелял только с использованием жесткой ленты.
Д. Пучков: Что это такое?
Б. Юлин: Рамочка на 2,5 десятка патронов, которую сбоку вставляешь, отстреливаешь, вставляешь следующую, отстреливаешь… Из-за такого заряжания, а также из-за воздушного охлаждения пулемет Гочкиса не мог обеспечить такой шквал огня, как «Максим». Но он был гораздо легче, компактнее, и, что печально, у японцев их имелось в наличии гораздо больше. Например, в сражении под Мукденом у нас было 56 пулеметов, а у японцев – 200.
Д. Пучков: Ого!
Б. Юлин: Кроме больших габаритов и очень большого веса, у пулеметов «Виккерс»/«Максим», которые были у нас на вооружении, имелся еще один очень большой недостаток. Дело в том, что наши в 1897 году купили лицензию на выпуск этого пулемета, по которой фирме «Виккерс» за каждый выпущенный у нас на протяжении 10 лет пулемет отчислялось 50 фунтов стерлингов – это примерно 500 рублей золотом.
Д. Пучков: Неплохо! Крепко стояла фирма «Виккерс».
Б. Юлин: Очень. Особенно учитывая, что производство пулеметов постоянно нарастало. Изначально полагали, что такого оружия будет выпускаться немного, и в итоге попали на деньги очень солидно.
Д. Пучков: Отскакивая в сторону: а вот у красноармейца Сухова что был за пулемет?
Б. Юлин: «Льюис» – ручной пулемет Первой мировой войны, гораздо более поздняя машинка.
Д. Пучков: Так, продолжим.
Б. Юлин: Кроме того, для Приветнинских крепостей и крепостей Дальнего Востока были закуплены ружья-пулеметы Мадсена, как раз очень похожие по методу использования на «Льюисы». По сути, это были именно ручные пулеметы – с кожухом, с сошками, сверху магазин – классика жанра. «Мадсен» – хороший пулемет со всеми недостатками именно ручного пулемета: из него не обеспечишь такой шквал огня и такую точность, как из станкового. Это стрелковое оружие. Казалось бы, вот ему самое место в войсках, а его отправили в крепости. Собственно говоря, «Виккрес»/«Максим» и вот этот датский «Мадсен» были примерно равноценны.
Теперь об артиллерии. Основная пушка русских войск – Обуховского завода, образца 1902 года. У японцев – 75-миллиметровая пушка «Арисака». Калибр почти одинаковый – 75 миллиметров и 76,2 миллиметра. Но наша пушка относилась к так называемым «скорострельным орудиям», то есть имела откат по оси канала ствола, быстродействующий затвор, достаточно легко обеспечивая скорострельность до 15 выстрелов в минуту.
Д. Пучков: Солидно!
Б. Юлин: Японская пушка была покомпактнее нашей, но откатывалась всем лафетом, то есть противооткатных устройств не имела вообще. Доступ затвора был достаточно неудобен, плюс к этому – раздельное заряжение, так что скорострельность получалась всего 4–5 выстрелов в минуту. Кроме того, наша пушка била на 10 верст, японская – на семь. Шрапнелью наша могла стрелять на 6–7 верст, японская – на четыре с половиной. Наша пушка по огневой мощи превосходила японскую в разы, поэтому российскую полевую артиллерию тех времен можно считать гораздо более совершенной. Но у японцев треть артиллерии составляли горные пушки – те же самые «Арисака», чуть облегченные, которые разбирались и могли перетаскиваться во вьюках. Театр военных действий был достаточно гористым, особенно когда действия шли в Корее и в Восточной Маньчжурии. У нас горных пушек не было вообще, и это оказалось очень большим минусом на практике.
С гаубичной артиллерией было плохо с обеих сторон: у японцев – хорошие крупповские пушки, но довольно мало. У нас ни качество не радовало, ни количество – использовались 6-дюймовые мортиры Энгельгардта. Я сообщал общую численность войск Российской империи? Ну вот, на всех вместе приходилось около шести десятков таких мортир.
Д. Пучков: Небогато, да.
Б. Юлин: Недооценивали гаубичную артиллерию, считали, что все задачи может решить полевая. Это было ошибкой. В целом на равнине были сильнее наши артиллеристы, а в горах – японские, потому что их пушки могли там свободно действовать.
Кроме того, на театре военных действий была представлена крепостная и береговая артиллерия, в крепостях Порт-Артур и Владивосток стояло довольно много орудий. Например, на начало войны во Владивостоке было 169 береговых орудий, в Порт-Артуре – по-моему, 118. В это количество входили пушки как новейших образцов, так и устаревшие, которые составляли примерно 3/4 от общего числа. То же самое касалось и крепостной артиллерии. У японцев в этом отношении было даже хуже, например, часть крепостной осадной артиллерии у них была представлена бронзовыми мортирами, уже казнозарядными, – короче, примерно такой артиллерией наши воевали в русско-турецкую войну 1877 года.
Д. Пучков: Неплохо.
Б. Юлин: Но в чем японцам повезло – их крепостная артиллерия за всю войну крепости ни разу не защищала, а береговая артиллерия от наших кораблей ни разу не отбивалась. То есть на прочность испытана не была. Скорее всего, она бы показала себя не очень хорошо, но факт в том, что этого и не потребовалось.
Ну и о флоте. Флот Российской империи, гораздо более сильный, чем японский, был разделен на три отдельных флота – Балтийский, Черноморский и Тихоокеанский. Удар японских сил должен был принимать последний, и вот он по численности японцев не превосходил. Черноморский флот в силу статуса проливов вообще прийти на помощь не мог, а Балтийский должен был быть отправлен в качестве Второй Тихоокеанской эскадры, новые корабли для него в основном еще только строились, а устаревшие как
