Ничего другого не осталось, как просто отдаться воле ветра. Буду следовать по предложенному пути. По крайней мере до пункта назначения, обозначенного условно известными «координатами». А там погляжу. Взбунтоваться и выбрать собственный путь всегда успею.
Если что.
Интересно, а находятся ли здесь люди, кроме меня? «Коренные» обитатели пространственно-временного континуума или заброшенные сюда нелёгкой судьбой пришельцы из моего мира. А то и «третьих» миров?.. Если раздухариться и допустить, что реальностей больше, чем две. «Моя» и «эта», стариком пафосно наречённая Отчуждением, каковое название с его подачи прочно запечатлелось в моей памяти и стало основным.
Доведётся ли мне с людьми пересечься рано или поздно? Или попал в эдакую дикую реальность, в которой человеку вообще-то не место, а вляпаться сюда угораздило только меня… Вопреки страху согласившегося выйти на Дорогу.
Но в таком случае на кой ляд здесь я? Зачем вообще получил возможность убедиться в её существовании? Почему бреду без чёткого понимания в бредовую неизвестность, а не уверенно шагаю по изученному вдоль и поперёк родному городу?
Куча вопросов, и ни единого внятного объяснения. Хотя подозреваю, если мне и удастся найти ответы, они, в свою очередь, породят следующую волну вопросов…
У подножия холма, по ту сторону, я решаюсь сделать привал и наконец заняться раной. Это следовало сделать незамедлительно после её получения, но если бы я не убрался подальше с места схватки, чем демон не шутит, ждала бы меня участь очередного «огурца» на разделочном столе дьявольского повара… Я медик, и перечень действий по обработке места укуса для меня ясен и прозрачен.
Ого! Наконец-то я попал в условия, где на владение «вымирающей» профессией грех жаловаться. Сбылась мечта идиота?
Подняв одежду и добравшись до раны, я первым делом смотрю, не осталось ли в ней звериных зубов. Их не обнаружилось – уже хорошо! У псины крепкие, крупные клыки, на то и «канис люпус фамилиас». Будь они помельче, типа крысиных, часть зубов вполне могла бы остаться во мне.
Во-первых, вытаскивать их – тот ещё геморрой, во-вторых, будет потеряно время, а значит, и определённое количество крови, в-третьих, они бы дополнительно раздражали нервные каналы и явно не положительно повлияли бы на вероятность заражения крови. Но раз этого не произошло, я не стал на этом зацикливаться и продолжаю анализ.
Рана средней глубины, не лёгкий порез, но, к примеру, пуля бы проникла значительно дальше. Однако поражённая поверхность немалая, к тому же она рваная, неоднородная. Крови много натекло, и сейчас я ощущаю труднооборимую слабость, рассудок слегка мутится… К счастью, времена, когда доводилось в полевых условиях штопать раны иглой вручную, давно прошли. Теперь они достояние учебников по истории медицины.
Я вытаскиваю адсорб-шприц из мобильного медкомплекта, продвинутой «аптечки». Заряжаю в устройство нужную ампулу, подношу зев к участку кожи сантиметра на два правее от края раны… нажатие сенсора, впрыск, и состав проникает под кожу. Обеззараживающий раствор должен вычистить инфекцию, которую могло занести с раной. Только надо успеть ввести его не позже, чем минут через сорок после инцидента.
В моём же случае миновало не более получаса. После впрыска я капаю на рану чётко отмеренное количество сферокапсул активного силикона и накладываю специальный обезболивающий компресс. Боль снимает как мановением руки волшебника, минуты через три, причём я не перестаю ощущать сам бок; не чувствуется только боль.
Этот «хитрый» компресс блокирует идущие в мозг сигналы о боли, «подменяя» их своими сигналами, обманывая соответствующие зоны «центрального процессора».
Вот-вот начнётся акт исцеления…
И оно грянуло! Меня вдруг задёргало изнутри, словно проявились симптомы ДЦП или я попал под воздействие какой-нибудь разновидности «кайфовых» снадобий. Во рту моментально пересыхает; бешеный выброс адреналина; по телу струями льётся пот, в глазах роятся яркие искры, изнутри обжигает кипятком. Я-то был к взрыву готов и посему психологически выдерживаю спокойно, а неискушённый человек мог бы от неожиданности обалдеть. К физиологическим проявлениям добавилось бы и резкое падение морального состояния.
Длится бурное лихорадочное «телотрясение» минут десять. Когда я наконец перестаю дёргаться, от раны остаются малозаметные следы. Запёкшаяся кровь, розоватый ореол… Подействовал «органический клей», десять лет назад явленный свету японскими научными умами. У нас его предпочитают звать активным силиконом. Безусловно, пик достижений хирургической технологии, и по сей день непревзойдённый.
Разве что за десятилетие он сделался гораздо доступнее, даже обычные люди научились с ним обращаться. «Оргаклей» стал неотъемлемым элементом в аптечке. С царапинами и порезами лёгкой степени справляется в два счёта, помогает и в более серьёзных ситуациях.
Но ни в коем случае не является панацеей! Нюанс в том, что он затягивает, в ускоренном темпе сращивает рану, однако не способен, к примеру, нейтрализовать яд или вытолкнуть наружу засевший где-то внутри осколок. Так что при неправильном обращении можно и усугубить положение пострадавшего, вплоть до летального исхода.
Ибо горе тому, кто переборщит с ним! Хотя бы на пару капель. Помимо того что потом на этом месте останется безобразный «нарост», отторгаемый организмом, который обязательно нужно будет удалить, ещё и «торкнет» втройне.
Случаются жёсткие перегрузы, такие, что могут инсульт или что-то похожее спровоцировать. Поэтому введено правило – всегда капать на одну каплю меньше, и оттого напоминание о ране ещё сохраняется некоторое время, в виде шрамика. Пробирало от этой штуки и без того не слабо, даже если правило чётко соблюдать.
Колбасит меня натурально, пока целительное действо свершается… Но встаю я бодро, как новенький, правда, измождённый, потому что организму изрядно энергии пришлось затратить в процессе работы «клея». Хотя закономерная усталость – меньшее из допустимых зол. При данном раскладе.
Активный силикон ожидаемо справился с задачей, у него безупречная репутация на этот счёт, при условии, если применять со знанием дела. Повреждённые ткани восстановились, рана экстренно по большей части зажила. Окончательно она исчезнет уже «своим ходом», спустя несколько суток, и в этом помощь удивительного «клея» ей не понадобится. Организм самостоятельно наверстает за ту самую недостающую каплю.
Теперь я могу идти, а не ковылять. Однако до вечера бок ещё будет отзываться на каждое движение тупой болью. Цветочки по сравнению с тем, что меня ждало без чудотворного «клея». Без – могло быть всё, что угодно, от загноения раны до банальной кончины по причине чрезмерной потери крови. Моя жизнь зависела бы от слепого случая.
Итак, неудача опять обошла меня стороной, за что ей отдельное спасибо, но больше я благодарен всё же Удаче, за то, что не покинула.
Уверенными шагами я продолжаю движение. Впереди, метрах в трёхстах, ещё один холм. Решаю следовать к нему. Далеко справа заметен лес, далеко влево простирается ровная луговая местность. Равнина, покрытая травой, теряется за горизонтом. Я оба этих сторонних направления игнорирую, придерживаясь решения не плутать, а держаться, пока возможно, избранного однажды курса. Авось и приду куда-нибудь, а после –
