Постоянство жизни вызывало обогащение культуры. В Айн Маллахе найдены полукруглые основания множества домов, строившихся и перестраивавшихся на протяжении двух тысяч лет. Каменные выкладки позволяют детально реконструировать не только форму отдельных сооружений, но и последовательные изменения поселения.
Когда люди умирали, их хоронили тут же, зачастую прямо в жилищах или за их задними стенками. Особенно выделяется самое древнее сооружение 131/51. Его почти идеальная симметрия и строгость расположения очагов позволяют предположить, во-первых, владение началами геометрии, а во-вторых – ритуальное назначение сооружения. Неспроста под навесом в центре сооружения были похоронены не меньше 14 человек – в девяти одиночных и трёх двойных погребениях. Некоторые из них совершенно уникальны.
Чего только стоит погребение Человека 91: женщина, очень любившая морские раковины, похожие на острые клыки, – правое плечо покрыто украшением из них, чело перехвачено повязкой, а талия перевита поясом – имела также ожерелье и два браслета из жемчуга на левой голени. Не эти ли богатства стали поводом для нападения? – в верхней челюсти модницы застрял наконечник стрелы.
Напротив, покой исходит от погребения Человека 104. Женщина, разменявшая третий десяток лет, была уложена на левый бок. А у её головы маленьким клубочком свернулся щенок. Левой рукой женщина трогательно накрыла маленькое тельце…
Захоронение в Айн Маллахе удивительно, но не неповторимо. На террасе стоянке Хайоним в поздненатуфийском слое около правого локтя Человека 7 и у груди Человека 8 тоже погребены собаки.
Возможно, иногда люди приручали и других животных. Сбивающая с толку находка сделана на стоянке ‘Уйнун аль-Хаммам в Северной Иордании. Тут отложения более древние, относящиеся ко времени геометрического кебарана. Две расположенные рядом могилы – I и VIII – содержат останки двух человек и лисы. Судя по расположению костей, сначала в могиле I были погребены мужчина и женщина, а рядом – в могиле VIII – лиса. Через некоторое время череп мужчины и некоторые кости женщины были перенесены в могилу лисы, а череп зверя – наоборот. Череп мужчины на новом месте прикрыли плоским камнем, принесённым из речного русла, а череп женщины исчез непонятно куда. Дополняют картину рог оленя в могиле VIII, а также череп козла и панцири двух черепах рядом с ней.
Как всё это понимать? Какие замысловатые представления о загробном мире заставляли людей раскапывать могилы, доставать черепа, перезахоранивать кости? И ведь таких примеров на Ближнем Востоке много.
Планета отогревалась после стуж последнего ледникового периода. Где-то под натиском разыгравшегося Солнца отступал ледник, оставляя за собой моренные груды и болота. Где-то вымирали последние мамонты и шерстистые носороги. А в Плодородном полумесяце, охватившем Сирийскую пустыню, люди стояли на пороге цивилизации. Надвигались новые времена, мир становился похожим на тот, что окружает нас ныне. Наступал голоцен.
Отличить волка от первой собаки – задача непростая. На первых порах разницы, собственно, и не было. Как происходил эпохальный контакт видов? Нарочно ли люди брали к себе щенков из логовищ или волки сами следовали за двуногими охотниками, оставлявшими такие заманчивые объедки?
Davis S. J. M. et Valla F. R. Evidence for domestication of the dog 12,000 years ago in the Natufian of Israel // Nature, 1978, V. 276, pp. 608–610.
Haklay G. et Gopher A. A new look at Shelter 131 / 51 in the Natufian site of Eynan (Ain-Mallaha), Israel // PLoS ONE, 2015, V. 10, №7, p. e0130121.
Maher L. A., Stock J. T., Finney S., Heywood J. J. N., Miracle P. T. et Banning E. B. A unique human-fox burial from a Pre-Natufian cemetery in the Levant (Jordan) // PLoS ONE, 2011, V. 6, №1, p. e15815.
Valla F. R. La Sépulture H. 104 de Mallaha (Eynan) et le problème de la domestication du chien en Palestine // Paléorient, 1975, V. 3, №1, pp. 287–292.
Valla F. R. Aspects du sol de l’abri 131 de Mallaha (Eynan) // Paléorient, 1988, V. 14, №2, pp. 283–296.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Сотни тысяч лет отделяют нас от того времени, когда люди стали похожи на людей. Миллионы лет – и мы уже не сразу признаём в мохнатых существах своих пращуров. Чем дальше вглубь времён, тем непонятнее для нас события, потребности и побуждения наших предшественников, тем схематичнее картины прошлого. Но нет сомнений, что и тогда бушевали страсти, достойные памяти. Удивительная сила науки может проявить, пусть нерезко и расплывчато, как на старинной фотографии, панорамы и фигуры, движения и выражения лиц, подвиги и неудачи тех, кто ходил по планете, боролся за жизнь, страдал и любил, болел и отдыхал, гневался и радовался. Тех, кто исчез, подобно другим диковинным существам, и тех, кто оказался успешнее или удачливее, кого мы нерешительно или вполне уверенно признаём нашими прямыми предками.
Полторы сотни лет раскопок, тысячи историй. Можно ли рассказать их все? За страницами этой книги остались трагическая гибель «Люси» и Кова-негра CN42174b, «Первого семейства» и невезучей семьи в Малапе, недуги людей из Сале и Нанкина, Кро-Маньона 1 и Арене Кандиде 2. Бередят фантазию тайная жизнь тропических карликов из Нармады и Каллао, хмурых троглодитов из Нгандонга, неведомых обитателей плейстоценового Сулавеси, обитателей Дали, Чинньюшань и Денисовой пещеры, людей из Мала Баланика и Баньолас, выглядевших дико даже на фоне своих современников – «людей гейдельбергских» и неандертальцев. Ждут своей очереди быть воспетыми загадочные обряды неандертальцев в Кебаре и Тешик-Таше, величие Пшедмости и Младеча, Авдеево и Костёнок. Остаются нерасследованными детективы «пренеандертальцев» Сима де лос Уэсос 17 и Турвиль-ля-Ривьер, граветтийца из Пеш-Мерль, натуфийца из Кебары и неудачника Сан-Теодоро 4. Ужасают кровавые бойни в Вади-Халфа, Джебель Сахабе и Натаруке. Волнуют воображение красная галька из Макапансгата, бесчисленные пещерные галереи, святилище Лосселя, таинственные псевдобуквы из Мас д’Азиля. Скрыто мраком неизвестности родство «негроидных кроманьонцев» Грота Детей, Тафоральта и Афалу-бу-Руммеля, странников во времени из Иво Элеру, Оранжеманда и Кабуи. Восхищают подвиги брутальных
