Девушка успела закрепить себя ремнями и активировала двигатель аппарата, когда ее снова настиг очередной удар боли и последующий провал в беспамятство. На этот раз ничего повредить себе она не смогла – крепления кресла надежно удерживали тело, пока оно в очередной раз билось в судорогах. Затем снова вернулось сознание – Юли решила не терять время на поиск причин этого кошмара и добраться до ближайшего медицинского центра, а в том, что она самостоятельно сможет довести флаер до нужной точки, она сильно сомневалась. Судя по времени, припадки учащались и следующий застанет ее в полете, поэтому решение пришло само.
– Искин – по привычке она обратилась к бортовому вычислителю аппарата – аварийная ситуация, пилот в шоковом, невменяемом состоянии, приступы острой боли, непрогнозируемая потеря сознания, разумный не в состоянии управлять флаером. Проложить маршрут до ближайшего медицинского центра, отправить это сообщение Клому Кронли, взять управление аппаратом на себя, блокировать все попытки пилота перехватить управление и все внешние, до момента посадки в конечной точке игнорировать пилота. Выполнять немедленно!
– Принято, пилот. Отключаю нейроинтерфейс,… отключаю аварийный пульт управления,… снимаю блок с ограничителя скорости. Старт.
Серо-белая полуспортивная модель «Индо-52» мягко взлетела с валуна, и развернулся в направлении ближайшего пункта, обозначенного в его памяти, как медицинский центр. Затем аппарат стал быстро набирать скорость, причем делал он это бешеными темпами – сидящую на месте пилота девушку вдавило в кресло от резкого ускорения – компенсатор не успевал сглаживать нестандартный разгон, который проводил бортовой вычислитель. А потом опять пришел удар, разрывающий на части сознание Юли – она закричала от боли и страха, не понимая, что с ней происходит. В этот момент с ней попытался связаться ее брат, но бортовой умник четко следовал указаниям своего недееспособного пилота:
– Пилот отключен от бортовых систем, связь блокирована, двигаюсь в аварийном режиме. В настоящий момент фиксирую неадекватное поведение разумной. Могу только предоставить видеоряд из кабины – пошел на единственную уступку электронный упрямец.
Клом пришел в шоковое состояние, когда увидел изображение из кабины флаера: его сестра билась в конвульсиях, удерживаемая несколькими страховочными ремнями кресла, лоб рассечен по все длине, а глаза заливало кровью, которая сочилась из раны. Рот девушки был открыт – очевидно, она кричала, но звука не было.
– Дай звук, железяка, что она кричит? – тяжело дыша смотрел на происходящее брат и не находил себе места.
– Отрицательно, звук компенсатора глушит все остальные звуки: сверхнормативная скорость полета, сбрасываю координаты конечной точки маршрута – отставной пехотинец получил пакет, и связь с бортовым вычислителем разорвалась.
Все это время с пилотом флаера, который двигался со значительным превышением допустимой скорости, пытались связаться местные диспетчера. Пилот, к их удивлению, не отвечал, но удалось получить некоторую информацию от бортового мозга агрегата, правда, ее было мало.
– Неадекватное состояние пилота, приступы неконтролируемых припадков и потери сознания. Разблокирован ограничитель скорости полетов, все попытки внешнего вмешательства игнорируются – разумный при смерти. Сбрасываю видеоряд состояния пилота и его последний приказ. Получено подтверждение от медицинского центра – расчетное время прибытия в точку восемь минут сорок четыре секунды. Прошу содействия.
Диспетчер думал недолго: с текущей скоростью движения флаера думать долго опасно – аппарат входил в зону регулярных полетов и угроза столкновения с неадекватным аппаратом росла с каждой секундой.
– Искин – обратился он к штатному ИИ аэроконтроля полетов в атмосфере – очистить зону для этого аварийного флаера, временный запрет для всех, без исключения. Выполнять немедленно!
К тому моменту, когда Клом прилетел в медицинский центр, Юли уже лежала в медицинской капсуле и проходила обследование – мужчина лишь мельком осмотрел открытый флаер сестры – зрелище было не для слабонервных. Видимо, во время судорожных метаний и рывков в кресле, Юли забрызгала кровью из своей раны на лбу все, до чего эти красные капли долетели, страховочные ремни были порезаны – так очевидно спешили медики, не став дожидаться штатного срабатывания блокираторов кресла. Аварийная панель приборов тоже пострадала – тут Клом терялся в догадках: возможно, сестра что-то задела ногами, когда билась в судорогах, кто знает? Не став ничего трогать, выскочил из аппарата и помчался к сестре, где шло ее обследование. Здесь тоже было не очень хорошо: во время обычной процедуры сканирования девушка пришла в себя и снова забилась в судорожных спазмах боли – крик, доносившийся из капсулы, рвал брата на части.
– Что происходит, док? – ухватил он местного эскулапа – усыпите ее, почему вы это не прекратите? Я сейчас тебе тоже сделаю немного больно…
– Уже работаю, успокойтесь, она была без сознания, когда ее вытащили из флаера,… кстати, сам агрегат сильно нагрелся – никогда такого не наблюдал, сколько сюда привозили больных, и не слышал, чтобы гражданские модели так грелись при полетах…
– Ближе к делу, док.
– Куда уж ближе – достали, уложили внутрь, запустили тест – вроде все шло нормально, и вот только что опять приступ – мы уже сняли записи с памяти флаера – они учащаются. Еще пару минут и будет результат, потерпите немножко…
– Странно, ничего не понимаю – смущенно тер лоб медик – ничего патологического не вижу, никаких изменений в организме, которые могли бы провоцировать такие сильные боли и конвульсии. Повышенная нервная активность мозга,… но это не может быть причиной таких приступов. Предлагаю какое-то время подержать вашу сестру в лекарственном сне: будем время от времени выводить в нормальное состояние и наблюдать… пока вот так.
Такое поведение организма Юли продолжалось неполный месяц: пару дней могло ничего не происходить, а потом вдруг снова приступ
