— Да, да, мистер Ракитин, я вас понимаю и еще раз заверяю, что никто и не думает вас обвинять. — Чиновник досадливо поморщился, но тут же вновь мягко улыбнулся. — Так вот, о вашем контракте… И вы, и мисс Северцева получите довольно-таки солидную компенсацию, предусмотренную страховкой, несколько дней отпуска, а затем мы предлагаем вам вновь приступить к работе. Поскольку научного городка на Суматре больше не существует, мы готовы предоставить вам место для работы в очень приличной лаборатории одного из научно-исследовательских медицинских центров Сингапура. Соответственно, мы готовы в связи с форс-мажорными обстоятельствами пересмотреть условия контракта и увеличить ваше вознаграждение за успешно проведенные исследования и разработку новой вакцины. Как вы смотрите на такое предложение?
— Положительно смотрю, — по-деловому суховато ответил профессор. — Я помню, о чем говорилось в контракте, помню о своих обязательствах и о наших договоренностях. Надеюсь, мисс Северцевой будет предоставлена возможность самостоятельно решить — работать ли ей со мной и дальше или вернуться в Россию?
— Безусловно. — На этот раз в улыбке толстяка сквозило неприкрытое лукавство. — Мы уже провели беседу с мисс Северцевой, и она с готовностью откликнулась на наше предложение и дальше работать именно с вами. Нам очень нужны специалисты вашего класса, мистер Ракитин, и очень нужна разработанная вами вакцина. Сегодня этот вирус дремлет в ваших пробирках и в наших джунглях, но кто может поручиться, что завтра он не вынырнет где-нибудь вновь и не погубит тысячи жизней? Значит, будем работать, дорогой профессор?
— Будем работать, — кивнул Ракитин. Почему-то вспомнился давнишний разговор с Татьяной о тихо падающем снежке, русском морозце и о жареной картошке с огурчиком и стопкой ледяной водки… Да, до снежка и морозца снова очень и очень далеко, но вот насчет водки… «Все завтра! Все заботы и проблемы — все завтра. А сегодня я всенепременно выпью ледяной русской водки из запотевшей бутылочки. И не стопку, а по-русски, как положено — добрый стаканчик! И — главное! — не в одиночестве дурацком, а с моей мисс Северцевой. И вообще, давно пора ей поменять такую красивую аристократическую фамилию на что-нибудь попроще — на «Ракитину», например. Неплохо, кстати, звучит…»
Доктор невольно улыбнулся своим мыслям.
— Я сказал что-то смешное? — немедленно отреагировал толстяк.
— Нет-нет, что вы, мистер… Это я радуюсь возвращению к интересной работе.
…За несколько дней до приведенной чуть выше беседы Ракитина с чиновником от медицины российский эсминец, намеревавшийся и дальше следовать курсом на Калькутту, все же был вынужден на два дня задержаться на рейде небольшого малайзийского города с красивым названием Порт Кланг. Сначала на борт поднялись специалисты из санитарно-эпидемиологической службы в защитных спецкостюмах, тщательно проверили всё и вся, и лишь затем российский боевой корабль посетили полиция, спецслужбы, представитель Красного Креста и, самым последним, российский консул. Причем полицейские и суровые мужики из спецслужб, как понял кавторанг Меркулов, были как местные, малайзийские, так и индонезийские. Отметилась даже парочка полицейских чинов из Сингапура, где произошло ЧП с неизвестным вирусом. Командир эсминца дал всем заинтересованным лицам подробные объяснения по поводу того, как русские морские пехотинцы оказались на борту научного судна «Орион» и по какой причине погибли люди. Далее Меркулов, слегка корректируя истинный ход событий и кое о чем умалчивая, поведал, как двое подчиненных ему бойцов получили приказ доставить спасенного на «Орионе» мальчика в поселок, где проживали его родители, и с блеском этот приказ выполнили. Более того, по счастливой случайности морские пехотинцы неподалеку от деревни повстречали сбежавших от пиратов русского профессора Ракитина и его помощницу, госпожу Северцеву… Получив от командира боевого судна исчерпывающие объяснения, местные власти любезно разрешили российскому кораблю продолжить свое плавание к порту назначения. Профессор и его помощница тепло распрощались со своими спасителями и намеревались самолетом вернуться в Сингапур, где их уже поджидали господа из представительства Красного Креста. Эсминец же поднял якоря и полным ходом направился в Калькутту.
…Сергей Лагодич отложил в сторону шариковую ручку, уперся локтями в стол и, подпирая сцепленными в замок пальцами подбородок, задумчиво посмотрел на сержанта Никонова, вольготно развалившегося на гостиничной койке и увлеченно листавшего какую-то книжку. Прошло всего несколько дней, а слова, сказанные Димкой там, в полутьме отсека пиратской субмарины, до сих пор еще отчетливо звучали в ушах… «Сейчас мы с Серегой задраим люк и положим субмарину на грунт. И — амба, как говорят у нас на флоте…» — тусклым голосом сказал тогда сержант. После этих слов, помнится, Сергею сразу почему-то очень живо представились давящая тишина в отсеках, мрак, едва рассеиваемый слабеющими лампами аварийного освещения, и медленно капающая где-то в отдалении вода — кап-кап-кап… Думалось, что капли будут капать размеренно, глухо и страшно… Словно зловещий секундомер, неумолимо и равнодушно отсчитывающий последние из немногих оставшихся им минут жизни. Почему-то тогда, в те минуты, этот звук размеренной капели представлялся Лагодичу даже более жутким, чем сама смерть от удушья в затопленной подлодке…
— Слышь, Дим… — нерешительно позвал Сергей, отвлекая друга от чтения. Никонов нехотя повернулся и вопросительно кивнул — чего, мол, тебе, малахольный? — А тогда, в субмарине… Ты и вправду мог задраить люк, принять балласт и всех нас утопить?
— И охота тебе вспоминать? — Сержант нахмурился, внимательно посмотрел в потолок, словно надеялся именно там прочесть правильный ответ, затем тяжко вздохнул и ответил: — Тогда — да, утопил бы на раз. А сейчас уже и не знаю… Да что об этом говорить, нам же Ракитин тогда сразу все и объяснил, так что помирать нам пришлось недолго! Плюнь и забудь.
Однако, несмотря на столь мудрый совет, данный другу, Никонов и сам понимал, что те минуты, когда он, уверенный, что подводная лодка вместе со всеми живыми и мертвыми стала носителем страшной эпидемии, принимал очень нелегкое решение пожертвовать жизнями доктора, девушки, Сергея и своей и затопить субмарину, он вряд ли когда забудет…
…Ракитин выслушал предложение Никонова и отрицательно покачал головой, видимо, не одобряя предложенный морским пехотинцем план действий.
— Не спеши помирать, парень! Да, здесь все заражено и все они умерли от маленькой эпидемии, но вам и нам она не страшна.
— Это
