В темной морской глубине осторожно продвигалась, распугивая стаи полусонных рыбок всех цветов и размеров, небольшая подводная лодка класса «Тритон» — судно из семейства мини-субмарин. Самая обычная подлодка, произведенная на судоверфях ФРГ еще в середине восьмидесятых, мерно молотила винтами черную воду и плавно пошевеливала рулями глубины, без спешки и суеты продвигаясь к одной ей ведомой цели. Вот разве что экипаж субмарины как-то очень мало напоминал классических военных моряков-подводников с их формой, дисциплиной и строгим флотским порядком… Наиболее уместным определением для этой команды, состоявшей преимущественно из смуглых и черноволосых людей, обряженных в майки, шорты и прочее самое обычное гражданское тряпье, было бы слово «сброд». С военными весь этот сброд роднили разве что пистолеты, у одних просто засунутые за пояс, у других — покоившиеся в кобурах, да несколько автоматов и пулемет, составленные в неком подобии армейской пирамиды у одной из стальных переборок… Отсутствие настоящей единой формы и некая разболтанность разномастного экипажа объяснялись очень просто: субмарина принадлежала малайзийским пиратам…
Американский обыватель, узнав, что у каких-то там чумазых пиратов есть не только быстроходные катера, но и подводная лодка, сначала удивленно поднял бы брови, а потом категорически заявил бы: «Этого не может быть! Сказки бессовестных репортеров из желтых газетенок!» Обыватель русский, очень хорошо знающий, что на самом обычном рынке вроде какой-нибудь «Лужи» при желании можно купить все, что угодно, от простеньких гранат и пистолета Макарова до автоматов-пулеметов и далее насколько денег и фантазии хватит… русский человек не удивится ничему. «Пираты купили у одного из африканских тоталитарных режимов военную мини-субмарину за очень приличную сумму, уплаченную почти официально, и за солидную взятку, переданную неким чинам из ВМФ без лишнего шума… Ну, купили и купили, и что? Подумаешь, подводная лодка класса «мелочь пузатая»! Вон, наши дядьки с большими звездами и животами в девяностых чуть ли не танковыми дивизиями торговали — вот это размах, вот это по-нашему! Наши братки с автоматами в джипах разъезжали, а пираты в Малайзии на подводных лодках рассекают — все нормально, у них же там вода кругом, моря-океаны…
…Слово «пираты» вызывает у современного читателя довольно расплывчатые ассоциации, в которых герои, выдуманные Стивенсоном и Сабатини, самым причудливым образом смешиваются с реально существовавшими Джоном Морганом и Фрэнсисом Дрейком, где носятся по волнам быстрые парусники, окутанные белым дымом пушечных выстрелов и берущие друг друга на абордаж. Сразу вспоминаются романтические красоты экзотических островов с манящими названиями, Порт-Ройял, ямайский ром, портовые таверны с веселыми и гибкими мулатками и, конечно же, сундуки со звонкими пиастрами и сверкающими драгоценностями… Только вот реальные, настоящие пираты всех времен и народов никак не похожи на благородного и утонченного капитана Блада и ему подобных «джентльменов удачи», придуманных писателями для развлечения скучающего обывателя, всегда с интересом листавшего книжки про благородных разбойников, грабивших богатых. Пираты всегда были и навсегда останутся самым обычным уголовным сбродом, грязной шайкой самых мерзких грабителей и убийц, и нет никакой разницы между флибустьерами, некогда державшими в страхе все страны в районе Карибского моря, и какими-нибудь малайзийскими или сомалийскими пиратами. Пусть одни ходили по морям-океанам на грязных, пропитанных смолой и кровью парусниках и размахивали огромными кремневыми пистолетами и абордажными саблями, а другие носятся по волнам на суперсовременных судах с мощными моторами и палят по своим жертвам из автоматов Калашникова, винтовок «М-16», пулеметов и гранатометов — несмотря на то что их разделяет пара-тройка сотен лет, все они до смешного одинаковы! Они жестоки, как одичавшие бродячие собаки, им абсолютно наплевать на чужую жизнь, и они легко идут на любое, пусть даже самое бессмысленное и кровавое преступление ради очень простой и ясной животной цели: вкусно жрать, пьяно-сладко пить, мягко спать — и все это за чужой счет! И нет там никакой романтики! И нет способа борьбы с этой уголовной сволочью надежнее, чем был придуман во времена Моргана и Дрейка: вор и пират должен быть пойман и повешен! С бешеными волками не ведут переговоров и не платят им отступного — их отстреливают…
— Босс, есть маяк! — Акустик прижал поплотнее левый наушник и ткнул пальцем в монитор навигатора, где среди паутинки координатной сетки мерно пульсировала красная точка.
— Сколько до них? — Командир пиратской субмарины, полноватый мужчина с заплывшими монголоидными глазками, в мешковатых джинсах и не очень свежей, некогда белой майке, сдернул с головы бейсболку с какой-то морской эмблемой, вытер мокрый лоб и навис над плечом акустика, с любопытством вглядываясь в мерцающий сигнал маячка.
— Около пяти кабельтовых… По-моему, они стоят на якоре — как и все, ждут рассвета…
— Отлично, пусть ждут… — Командир включил переговорное устройство и скомандовал невидимым механикам: — Машина, самый малый! Рулевой, подвсплываем на перископную глубину! Сейчас удостоверимся, наши ли это клиенты…
— Да нечего там и рассматривать, Ахмад, — подал голос сидевший в сторонке крепкий мужчина, в котором без труда можно было узнать «рыбака», не так давно беседовавшего с немцем в «академгородке». — Я сам, лично поставил на их посудину маяк! Или ты уже и мне, своему старому другу Фаруку Бамбангу, не веришь?!
— Вообще-то, я никому и никогда не верю, — не отрываясь от перископа, усмехнулся командир субмарины, — может быть, поэтому и жив до сих пор? Не сердись, дружище Фарук, конечно же, я тебе верю. Иначе бы ты уже давно крабов и рыбок кормил своим жилистым старым мясом… Ага, вот они, синдбады-мореходы… Наш «Орион» да еще с десяток всякой мелюзги пузатой… Много народу — много свидетелей. А нам-то они как раз и ни к чему.
Ахмад вернулся к переговорному устройству, скомандовал погружение и малый назад и небрежно поинтересовался у «рыбака»:
— Что там с твоим немцем?
— С немцем все в порядке, — засмеялся Фарук и хлопнул ладонью по колену. — Обожаю предателей! Так забавно наблюдать, как остатки порядочности борются в них с жадностью, завистью и подлостью… И ты знаешь, уважаемый Ахмад, что самое печальное? Почему-то
