– Ладно, отправляйтесь. Держите меня в курсе, – хмуро ответил Ульяничев. – С норвежской стороной общаться будем чуть позже. Этот вопрос я сам улажу. Удачи вам, майор.
Эти слова послужили сигналом для всех бойцов отряда «Шельф». Они гуськом потянулись из конференц-зала, обгоняя командира. В коридоре парни как по команде увеличили скорость и побежали к своим комнатам.
Спустя пятнадцать минут командир «Ил-38» уже запрашивал разрешение на взлет.
Шквалистый ветер налетал с севера, заливал палубу водой, засыпал колкими льдинками. Небо затянуло сплошной серой пеленой. До наступления темноты было далеко, но видимость стояла нулевая. Если в этой круговерти и можно было ориентироваться, то только по приборам.
«Хочешь плавать на авось, лучше сразу море брось», – любил приговаривать пират и охотник за приключениями Сверр Юхансен, знаменитый на всю Норвегию. Имя «Сверр» означает «дикий, беспокойный». Так оно на самом деле и было.
По преданию, Сверр отличался диким нравом и беспокойной душой. Ему никак не удавалось усидеть на месте. Тяга к приключениям все время понуждала его встревать в нелепые, а порой и опасные ситуации. Но эти же качества в конечном счете принесли ему известность и если не почет, то определенную долю уважения соотечественников.
Сейчас уже никто не мог сказать, каким образом Сверр со своей командой заполучил кучу золота. Это богатство подняло их на новую ступень иерархии, сделало дикаря Сверра правителем северного городка.
Зато все помнили, как он, рискуя жизнью, спас от неминуемого плена знаменитого в те времена князя, или, как тогда их называли, морского короля. Этот гордец возомнил себя непобедимым и решил с горсткой людей завладеть английскими землями.
Правдой ли это было или преданием, точно сказать уже никто не мог. Однако имя Сверра Юхансена среди моряков до сих пор было известно.
Риг Юхансен, капитан «Свальбарда», считал себя потомком Сверра. Он частенько рассказывал занимательные истории про своего знаменитого пращура членам корабельной команды.
Не меньше древних историй капитан любил повторять поговорку скандально известного предка, впрочем, считал ее уже не особо актуальной. В век компьютерных технологий и цифровой связи понятие «авось» как-то само собой упразднилось. Какой уж тут авось, если твое судно двадцать четыре часа находится под непрерывным наблюдением всевозможных приборов, расположенных как на борту, так и вне его, даже в космосе.
Поэтому Риг Юхансен ничуть не обеспокоился, когда на палубу прибежал матрос, посланный связистами.
Капитан вооружился биноклем и внимательно вглядывался в ледяные просторы океана. Но он ничуть не беспокоился насчет выполнения задания, порученного ему. Сигнал с судна, кстати, тоже норвежского, условно терпящего бедствие, должен был поступить только через несколько часов. Времени для того, чтобы добраться до места происшествия в срок, было предостаточно.
В своей команде Риг Юхансен был уверен целиком и полностью. Ребята хорошо обучены, прекрасно подготовлены физически. Учения должны пройти идеально.
Судно только-только миновало остров Рудольфа и теперь легко шло вперед, рассекая волны и отбрасывая в стороны неопасные льдины. Что плохого может случиться в такой прекрасный день?
Однако новости, принесенные матросом, никак нельзя было назвать прекрасными. Юхансен выслушал доклад парня, отправленного к нему связистами, и нахмурился. В радиоузле произошло возгорание, закоротило оборудование, в результате чего связь с координационным центром была потеряна.
Юхансен тут же помчался в рубку. Она была полна дыма, но огня не было. Небольшое помещение наполняла вонь, похожая на ту, которую издают сгоревшие покрышки. Это расплавилась синтетическая оплетка проводов.
– Что за дьявольщина! – прикрывая лицо рукавом, прокричал он связисту. – Локи, что у тебя тут творится?
– Виноват, господин капитан. – Локи подскочил на месте, развернулся лицом к Юхансену.
– Вижу, что виноват. Не о том спрашиваю. Как это произошло?
– Усилитель ни с того ни с сего взял и задымился, – ответил Локи и виновато потупился. – Я потянулся, хотел рубильник опустить, но не успел. От усилителя и весь пульт пошел. Вон как его повело, точно паралитика согнуло. – Парень сокрушенно покачал головой, указывая на панель пульта управления.
– Кто проверял исправность оборудования перед выходом? – спросил Юхансен и грозно сдвинул брови.
– Господин капитан, все было в норме, я уверен. Тесты я сам проводил, не бездельничал! – воскликнул Локи, прекрасно понимая, на кого обрушится гнев капитана.
– Выйдем, – приказал тот. – Тут дышать нечем, пусть проветрится.
Риг Юхансен вышел на палубу. Сильно расстроенный Локи следовал за ним по пятам.
К рубке уже бежал помощник капитана Фолквер Ольсен. Он был на десять лет старше Юхансена, на добрых двадцать килограммов тяжелее и лишь в росте уступал здоровяку Ригу.
Юхансен Фолквера не любил, вынужденная совместная служба тяготила его, но избавиться от помощника, навязанного ему, он никак не мог. Риг подозревал, что и Фолквер относился к нему не лучше. Для него оставалось загадкой почему тот не воспользовался своими весьма обширными связями, чтобы выторговать себе местечко потеплее.
Единственное предположение капитана сводилось к тому, что Фолквер желал засветиться на международных учениях, поставить лишнюю галочку в своей анкете. Конечно, Риг не очень хорошо знал Ольсена, но для того чтобы понять, насколько тот амбициозен и самовлюблен, много времени и не требовалось.
– Все хорошо, господин капитан? – Фолквер Ольсен обратился к Юхансену подчеркнуто учтиво и официально.
Он всегда говорил с ним именно так.
– Ничего нет хорошего в сгоревшей рубке, Фолки.
Ольсен обращался к капитану неизменно вежливо. С таким же упорством Риг не упускал возможности выразить помощнику свое пренебрежение. Если бы его спросили, зачем он это делает, то он вряд ли смог бы ответить.
В какой-то степени ему было стыдно за свое поведение. При других обстоятельствах Юхансен назвал бы это ребячеством. Он много раз давал себе слово, что впредь в общении с Ольсеном будет корректным, сухим и официальным. Но при каждой новой встрече все повторялось. Именно Ольсен был сух и официален, а Риг выходил из себя от одного вида помощника.
