Те три недели в горах Дагестана были самыми важными во всей карьере Миража. Он нисколько не сомневался в этом.
Поэтому сейчас, когда пятидесятиградусный мороз щипал ничем не защищенные щеки, а ледяной ветер норовил залезть за пазуху, Мираж упорно продвигался вперед. Он думал только о том, чтобы не подвести наставника.
Бриг уже дважды выходил на связь и приказывал разведчику возвращаться. Но тому удавалось убедить командира в том, что время для отступления еще не пришло.
От девятой площадки Мираж отошел четыре часа назад. По его подсчетам выходило, что за это время он удалился от основной команды километров на десять. Сначала разведчик шел по отпечаткам обуви, хилым, едва заметным, но хоть каким-то. Потом, уже в паре километров от разрабатываемого куста, ему удалось обнаружить довольно четкий лыжный след. Шесть широких полос говорили о том, что злоумышленники воспользовались парой снегоходов. Мираж доложил об этом командиру и вытребовал разрешение продолжать поиски.
Диверсанты должны были где-то иметь какую-то базу, без этого никак. Они не роботы, не супермены. Им, как и всем остальным, нужны отдых, еда и тепло. Особенно оно. При такой температуре, даже имея специальные костюмы с подогревом, они продержатся на открытом воздухе где-то шесть-восемь часов. Потом им обязательно потребуется перезагрузка.
Мираж упрямо шел вперед, хотя, выражаясь терминами картежников, имел на руках лишь слабенькие шестерки. Первые километры он одолел вполне уверенно, но дальше дело пошло хуже. Сперва следы снегоходов вели в глубину полуострова, а потом совсем затерялись в бесконечных снежных заносах.
Ветер усугублял положение. Не успевал Мираж пройти и сотни метров, как снег заносил и его собственные следы, не говоря уже о тех, которые оставили диверсанты.
Последние километры Мираж шел, ориентируясь лишь на интуицию. В какой-то момент он совсем отчаялся. Кругом бескрайние снежные просторы. Не поймешь, где заканчивается суша и начинается ледовый пласт Карского моря или Обской губы.
Наконец-то он принял решение выйти на связь с Бригом и потребовать выслать за ним вертолет. Тут ощущение близкой победы вдруг вернулось к нему. Мираж не знал, почему так вышло. Он просто не сомневался в том, что лагерь диверсантов уже близко.
Поднимаясь на очередную снежную сопку, разведчик знал, что увидит впереди. Это последнее препятствие, крайний рубеж. Пройти его нужно незаметно, чтобы ненароком не привлечь внимание тех субъектов, которые прячутся за высоткой.
«Опустись на землю! — приказал себе Мираж. — Знаю, тебе холодно. Валяться на снегу в заледеневшей одежде не особенно приятно, но тут уж ничего не попишешь. Если бы этот остолоп Бойко не тянул время, рассказывая байки о своей самоотверженности, а сразу сообщил бы про новую диверсию, то ты успел бы экипироваться по всем правилам. Теперь же тебе придется довольствоваться тем, что есть. Так что подбери сопли, плюхнись на землю и ползи к вершине сопки. С нее ты увидишь то, что ищешь!»
Так он и сделал. Разведчик снял лыжи, забросил их за спину, лег на снег и пополз к вершине сопки. Его ладони, закостеневшие от мороза, давно потеряли чувствительность, а вот бедра тут же ощутили новый источник холода. Водонепроницаемая ткань, заполненная холлофайбером, терлась о землю, издавала громкий скрип.
Как только Мираж достиг вершины высотки, он сразу увидел то, что искал. Метрах в пятидесяти от того места, где он лежал, стояла хижина, засыпанная снегом, малюсенькая, рассчитанная максимум на пару человек.
— А вот и вы, приятели, — прошептал Мираж, чувствуя себя победителем. — Встречайте дорогого гостя!
Он начал спускаться с сопки, двигался медленно, стараясь производить как можно меньше шума.
«Сколько их там? Двое? Трое? Не больше, — размышлял разведчик на ходу. — Вооружены ли они? Наверняка. А у меня только пистолет и восемь патронов. У них есть транспорт. Правда, снаружи снегоходов не видно. Неужели они умудрились втащить их внутрь? Если так, то места там вообще не осталось. Такие постройки используют охотники и оленеводы, но не для постоянного проживания, а лишь для того, чтобы передохнуть пару-тройку часов. Как же вы, ребята, вышли на этот домик? Случайно наткнулись и решили воспользоваться удачей? Ничего, скоро я все это выясню».
До хижины разведчик добрался без происшествий. У входа никого не было. Мираж снял лыжи со спины, прислонил их к стене, обошел постройку и снегоходов не обнаружил. Потом он прижался к пологу, закрывающему вход, прислушался.
«Что за черт? — спустя минуту пронеслось в его голове. — Похоже, речь русская. По крайней мере, ругаются эти типы точно на нем, великом и могучем. Видимо, заводское начальство не ошиблось и все эти диверсии — дело рук наших земляков».
Не снимая перчаток, Мираж энергично потер руки, пытаясь вернуть им чувствительность. Кровь по сосудам потекла чуть быстрее, пальцы снова начали слушаться. Разведчик вытащил пистолет, придвинулся вплотную к пологу, закрывающему вход, но заходить в хижину не спешил.
«Подожди, Миражик, сперва выясни, с кем имеешь дело, — тормозил он сам себя. — Послушай еще чуток, может, что стоящее ухватишь».
А голоса в хижине стали громче, прямо как по заказу. Там находились два человека. Теперь Мираж в этом не сомневался. Если с ними и был третий, то он онемел либо предпочитал не встревать в споры.
— Говорю тебе, что нам нужно уходить. — Этот голос звучал очень молодо.
— Да заткнешься ты наконец-то? Скажи, пожалуйста, куда мы пойдем? До ближайшего населенного пункта десятки километров. Мы попросту замерзнем по пути. — Этот мужчина был куда старше, лет тридцати с хвостиком.
— Ну и пусть. Лучше так, чем сгнить в тюрьме! Говорю тебе, он нас подставил. Сам-то сейчас сидит в тепле. Ему не нужно прятаться в этой убогой хижине, — настаивал молодой человек. — У него все в шоколаде. И деньги, и крыша над головой, и никаких неприятностей.
— И у тебя неприятностей не будет, если ты успокоишься и дашь мне время подумать, — заявил его собеседник.
— Черта с два! Сколько мы здесь сидим? Больше двух часов уже, — не унимался парень. — Он ведь
