— Я привез Равшана Касымовича, он машине, а нотариус хочет Вас видеть.
— Спасибо, Саид, иди к машине, скоро приду.
Забрав копии, прошел к нотариусу. Тот с деловым видом сидел, «погрузившись» в какие-то бумаги. Выдержав нужную, по его мнению, паузу, поднял голову и спросил:
— Вы ознакомились? Есть ли какие-нибудь вопросы?
Карим пожал плечами:
— Пока серьезных нет, вот когда будет документ, тогда возможно и возникнут. Главное ведь — сама купчая.
Нотариус пылко заверил:
— Уверяю Вас, не возникнут. Моя фирма всегда строго следует закону и всегда готовит документы как положено. Можете не сомневаться.
— М-да, тогда все-таки один вопрос я, пожалуй, задам! Что Вы знаете об обременении на эту недвижимость? И, вообще, есть ли таковая сейчас?
Нотариус приподнялся, заюлил.
— Мне об этом ничего не известно. Рахмат Аппакович мне ничего не сообщил.
— Он-то мог и не сообщить по разным соображениям, но Вы же обязаны были сделать запросы в соответствующие организации. Их я почему-то не увидел.
— Уважаемый Карим Юсуфович, Вы совершенно правы. Я объясню, в чем дело. Я уже не в первый раз оформляю договор купли-продажи по данной недвижимости и такие запросы уже делал, получил отрицательные ответы, поэтому я их просто не стал прикладывать.
— Вот как? Тогда прошу внести в лист № 3 пункт 6, добавление, согласно которому все выявленные в течение полугода обременения на эту недвижимость возлагаются на продавца. В связи с этим Покупатель сей договор имеет право, при их появлении, расторгнуть, с возмещением всех понесенных им затрат.
Нотариус вновь заюлил.
— Но ведь в нашей практике такого еще никогда не было. У нас так не принято!
— Ничего, уважаемый Наим Акрамович. Всегда что-то когда-то начинается, вот Вы и введете этот пункт, который полностью укладывается в законодательную базу республики. Или я не прав?
Нотариус покраснел, посмотрел на понурившегося Продавца.
— Уважаемый Рахмат Аппакович, Вы же знаете порядок. Требование Покупателя, если оно соответствует закону, должно быть удовлетворено. Таков порядок. Ответственность за последствия будете нести Вы, как Продавец.
Он полез в стенку, вытащил книгу, быстро пролистал ее и зачитал один из подзаконных актов, после этого еще минут десять объяснял своему растерянному клиенту возникающую ответственность.
— Но мы же уже запрашивали! Они дали отрицательный ответ. У Вас же он есть!
— Господин Рахмат Аппакович, последние запросы имеют почти месячную давность, за это время могут возникнуть новые обстоятельства.
— Какие? Никаких обстоятельств не возникало.
— Ну, что же, по требованию представителя Покупателя, я вынужден внести это требование в пункт 6 листа 3.
— Господин Карим Юсуфович, это займет немного времени, минут десять, не больше. Прошу Вас подождать.
— Хорошо, я выйду к Покупателю и мы вместе вернемся.
— Да, да, к этому времени все будет подготовлено.
Он принялся объяснять Бибисар, что надо исправить в листе № 3. Карим развернулся и пошел к машине. Сердце его дрогнуло и мучительно сжалось при виде собеседника Саида. Оба сидели на лавочке под раскидистым деревом и о чем-то тихо разговаривали. Отца своего он не видел почти семь лет: длительная командировка в Южную Америку и двухлетняя борьба в команде Деда с толстосумами не позволяли ему вырваться на Родину. Узнать в этом старике того невысокого, худощавого, энергичного мужчину было очень трудно. Сильно похудевший, можно сказать, «кожа да кости», сгорбившийся, опирающийся на клюку, со слегка трясущейся головой, совершенно седой, с жидкой бороденкой, в нелепых, перевязанных в нескольких местах тонкой проволочкой очках, в надвинутой на голову тюбетейке, очень бедно одетый — он мало чем напоминал ему отца. С трудом, огромным, надо сказать, трудом «взял себя в руки», проклиная себя за то, что ни разу не выбрался к родителям, с бешено бьющимся сердцем, подошел к лавочке. Саид вскочил, указав на подошедшего, объявил:
— Уважаемый Равшан Касымович — вот этот человек, о котором Иркин Вам вчера рассказывал. Он приехал сюда, чтобы помочь завершить покупку дома для Вас.
Старик с трудом, помогая себе клюкой, встал, всмотрелся в Карима, что-то в нем дрогнуло, он снял очки, долго протирал их подолом рубахи, снова одел, еще раз осмотрел и тихо, каким-то дребезжащим голосом, начал говорить:
— Ты очень похож на нашего сына. Очень похож.
— Да, нас в отряде все считали братьями.
— Вот я и говорю похож. Мне Иркин немного рассказал о тебе. Сказал, что у тебя больше нет никого из близких, все погибли.
Он опустил голову, помолчал, затем продолжил:
— И ты приехал помочь родителям друга! Да-а, сынок, нам очень нужна помощь. Беда обрушилась на нашу страну. Многие так же, как и мы, бедствуют и не видят ниоткуда помощи. Иркин нам сказал, что наш Карим погиб, мы гордимся им, да что — мы? Весь город гордится им. Нам, за нашего сына, Советская власть сильно помогала. А этим баевым холуям наплевать, они только посмеиваются. Прими, сынок, от меня и матери Карима-Мавлуди Афзаловны — низкий поклон. И еще, сынок, мы решили тебе сказать — для нас ты теперь — сын. Конечно, родного отца и мать заменить, так же, как и родного сына, полностью никто не сможет. Но для нас ты — наш сын Каримчик, — знай это.
Несколько слез скатились из-под его очков по морщинистой щеке на седые волоски бородки. Он помолчал, справился со своим горем, поднял голову, снова посмотрел в лицо Карима.
— Это главное, сынок, что мы хотели тебе сказать. И еще, большое спасибо за твою помощь, которую мы ждали от нашего Каримчика.
Он снова поник, борясь со своим горем. Карим не выдержал, подошел, обнял, с болью в сердце ощутив в своих руках хрупкое, почти невесомое тело.
— Простите меня, отец, что я задержался, не сразу исполнил клятву данную мной моему боевому побратиму. Для меня большая честь, что Вы назвали меня своим сыном. Я все сделаю ради этого. Вы никогда не пожалеете о своем решении. Только хочу Вас попросить об одном. Сейчас в этом городе я провожу одно дело, в
