– Ниче ты, Лизок, даешь стране угля! – ехидно хмыкнул Селезень, закинул кусок тушенки с ножа в рот и стал выразительно жевать его.
– У нас, блин, не группа, а полбойца, – заметил Сергачев, смакуя сухарь, – из меня никакой диверсант, Лиза – девчонка молодая, Василий лежачий. Ты один у нас вояка, Сережка!
– Э-э, Степаныч, ты тут в штанишки не клади котлетки! – снайпер перестал жевать и сморщил недовольную гримасу. – Извини, батя, но тут ты не прав. В последнем бою все себя показали молодцами, орлами, мляха муха! И ты вона наворотил немцам проблем, теперича долго никуда не смогут поехать на своих паровозах. А раненый Васек бился за целое отделение! Наша Лизка еще фрицам вмажет по самое «не балуй» и нос утрет любому из нас! Не-е, брат, ты тут неверно чешешь. Мы гвардия советской разведки, мы ее оплот. И мертвыми биться будем.
– Типун тебе, паря!
– Сейчас доедим, пойду в разведку. Если все пучком, тихо-спокойно, то поспим пару часочков… ну, если сержант позволит, протянет… а то совсем грузит меня сон, прям подушка в глазах и перина фрау Марты.
– Степаныч, ты ложись, отдыхай, я в дозоре побуду, – предложила Пешкова, вставая.
– Спасибо, девонька! Совсем я чего-то расклеился. Покемарю немного. Благодарю!
Сергачев не заметил, как вырубился беспробудным сном на еловых лапах, сваленных в кучу рядом с сержантом. Лиза ушла в охранение, кивнув Селезню. Снайпер вооружился и отправился в противоположную сторону, накинув привычный маскхалат.
Тянулся еще один день в немецком тылу. День привычной рутины диверсантов. День настоящих героев…
Глава 21
Робин Гуд и все-все-все
Инстербург, Восточная Пруссия, 16 июня 1943 г.Планы разведчиков несколько поменялись – пришлось задержаться в местных лесах на целые сутки. Вернувшийся из дозора Селезень сообщил о рьяных передвижениях противника в округе. Немцы стягивали в район Радшена и на все тракты, связывающие его с другими населенными пунктами, части СД, полиции, резервные подразделения вермахта, тыловых служб. Вновь замелькали отряды самообороны и мобильные айнзатцгруппы «С», до сего момента ловившие евреев и антифашистов.
Диверсанты сменили место лежки и устроили привал в трех километрах западнее, в густых хвойных лесах под Инстербургом. Там и замаскировались до спада облавы, отдыхая и зализывая раны. В услугах врача Машков все так же нуждался, но за истекшие сутки никого стоящего не удалось обнаружить, хотя Селезень и Пешкова ходили в разведку в трех направлениях.
Гитлеровцы озадачились не на шутку – шныряли вокруг да около, побаиваясь лезть в чащи обширных лесных массивов, раскинувшихся вдоль железнодорожной магистрали Инстербург – Вильнюс. Никто не знал, где русские парашютисты нанесут новый удар по тылам вермахта, что выдумают на сей раз. Руководство СС и гауляйтер Восточной Пруссии бесновались, рвали и метали, не в состоянии вытащить из задницы ядовитую иголку. Да что там вытащить – обнаружить ее не могли! Слишком большие силы были мобилизованы на поиск и поимку РДГ, к тому же в напряжении ожидали нового десанта НКВД, налетов дальней авиации русских и выявления ими литерного, до сих пор хорошо маскирующегося в местной инфраструктуре и флоре.
И как бы профессионально разведчики ни скрывались и ни заметали следы, ищейки охотников все же вышли на них, долго плутав по полям и колкам.
В дозоре находилась Лиза, когда вдалеке стали слышны лай собак и крики их поводырей. Она тотчас сообщила об опасности товарищам, жарившим в костре картофель и штопавшим рваную экипировку. Селезень быстро сориентировался, похватал оружие и скрылся в кустах, бросив:
– Я их перехвачу, попытаюсь увести… Вы сворачивайтесь и уходите ближе к городку. Найду вас там. Все… Не поминайте лихом!
– Сережа!
– Рядовой Селезень, отставить… Я их сам здесь задержу…
Но ни отчаянный крик радистки, ни приказ сержанта не остановили снайпера – он рвался в схватку, пытался положить как можно больше врагов и никоим образом не дать им уничтожить группу. Своих настоящих и дорогих сердцу друзей.
– Лизок, помнишь, как растяжку делать? Сбацаешь? – спросил Машков, кряхтя и поднимаясь с импровизированной кровати из еловых веток и маскхалата поверх них.
– Сделаю, сержант. Поняла тебя.
– Степаныч, хватай пожитки, сколько сможешь унести, я оружие. И валим в ложбину, оттуда сквозь чащу на запад. Лизок, догонишь нас… желательно до реки. Там уйдем по воде. Живей, мои хорошие! Уже даже я слышу псин этих.
А чуть позже послышались сухие выстрелы «мосинки» Селезня…
* * *– Шульц, ты выглядишь настоящим героем в этом одеянии, с именным оружием, со сворой своих лучших гончих! Прям на фото и в утренний выпуск «Кенигсберг Альгемайне Цайтунг»… Хм… Да что там «Кенигсберг…», бери выше… Сразу на первую полосу геббельсовской «Дас Райх».
Владелец местных угодий и недалекого отсюда поместья, к которому обратился его друг и сосед, мужчина пожилого возраста с тонкими седыми усиками, в охотничьем наряде с пером рябчика в шляпе, довольно осклабился, благодарно кивнул собеседнику:
– Благодарю тебя, Майер, ты чересчур любезен со мной последнее время! Я не отказался бы от геройской фотографии на страницах газет и поощрения самого Коха, но боюсь, мой милый друг, что рано еще мечтать об этом. Русские партизаны не дремлют, прекрасно освоились в наших лесах и, может быть, прямо сейчас наблюдают за нами, выбирая цель поважнее.
– К черту твои наговоры, Шульц! Тьфу-тьфу-тьфу, – мужчина в зеленом костюме «а-ля Робин Гуд», с круглым лоснящимся лицом и светлыми волосами, затянутыми на затылке в хвостик резинкой, сконфузился и невольно присел, всматриваясь в хвойную стену леса, – и так боязно, не по мне такая охота. А помнишь, как прошлой осенью мы с тобой удачно охотились на…
Договорить Майер не успел – его лицо плюнуло фонтанчиком содержимого головы прямо на Шульца. И только потом раздался звук недалекого выстрела. Кровавый сгусток и ошметки глазного яблока залепили веки Шульца, взмахнувшего руками и дернувшего поводком. Собаки залаяли истошно и наперебой, резко натягивая ремни и цепочки, норовя рвануть в сторону невидимого стрелка. Тело Майера повалилось на одну из гончих, придавило ее, отчего собака взвизгнула и успела куснуть обидчика, но тому уже было все равно. Мертвец с изуродованным лицом и
