Интервью с инвестором

которым ее научили в Литературном институте на Тверском бульваре. И это обычная картина, но уже сегодня, насколько знаю я, писателю кассовому, писателю крутому, книга которого обещает не только прибыль, но еще и блеск марке издательства, могут пообещать 100 000 сразу. Поскольку у нас налоги не платятся, схемы везде серые или черные, о гонорарах говорить, разумеется, не принято, то понятно, что такие люди, как Донцова, Маринина или Акунин, достаточно прилично зарабатывают, но с теми же тиражами на Западе они, разумеется, зарабатывали бы больше. Например, если у меня продается в год, ну, возьмем для простоты, для округления, 500 000 экземпляров, и каждый экземпляр твердый стоил бы в Америке, грубо говоря, 30 долл., но мы возьмем 20. «Хард кавер» в Нью-Йорке стоит тридцатник, «мякиш» – 6–7 долл., а твердый – 27–30. Это получается у нас, значит, 10 млн долл, в год. Из них я безусловно получал бы 20 % как вполне кассовый автор, то есть я бы получал где-то 2 млн долл., но мы еще немного «скрутим» на то, на се и получим не меньше чем 1,5 млн в год. Грубо говоря, я сказал давно, что при тех же тиражах на Западе писатель получает на порядок больше, чем у нас. Есть такое дело. Является ли это справедливым или нет? Если сравнивать с Западом, то это несправедливо, потому что я бы мог получать больший процент и, соответственно, большие деньги, потому что на Западе считается уже что-то от розничной, продажной цены, которая печатается в типографии на обложке. А в России считается от оптовой отпускной цены издателя оптовым торговцам, эта цена реально равняется 60 % от прайса (хотя на самом деле, допустим, на уровне 80 %). Но вот принято так считать и, более того, она равняется не более чем трети той цены, по которой книги продаются в магазине. Значит, 15 % издательских вряд ли превышают 5 % от продажной цены. Таким образом, допустим, один из самых кассовых авторов, неизменно входящих в десятку, прекрасный беллетрист, автор мужского чтива Александр Бушков, один навалявший неимоверное количество толстых книг, хотя какое-то количество писали «негры», но он и сам очень много работает, кое-как вроде бы имеет построенный дом, джип и всякую мелочь в доме в Красноярске. Хотя, по справедливости, он должен быть миллионером даже у нас в России, даже по тем расценкам. Но насколько я знаю, издательства не балуют его большими гонорарами. Однако что касается лично меня, то у меня очень хорошие отношения с «АСТ», и ни у кого и в мыслях нет меня редактировать. Я рисую такие обложки, какие считаю нужным, рядом с очень хорошим дизайнером, который меня очень хорошо понимает, и я очень хорошо понимаю его. В результате книга выходит такая, какую я хочу, но с поправкой, что иногда там бумажка дешевле, иногда обложечка не совсем качественно напечатана, но это уже технические моменты экономии. И вот эту книгу издательство таранит, пихает и сдвигает, как может, насыщающим тиражом и говорит: «Давай еще издадим в четырех видах». Я могу только стучать по дереву, чтобы такая ситуация продолжалась как можно дольше. Тем более что издательство неоднократно мне говорило, что если у меня будут какие-то материальные надобности, то оно всегда готово пойти мне навстречу. Я знаю, что мог бы вырвать из издательства больше, но мне не приходило в голову вырывать. Покой и счастье дороже.

– Перед совершением крупной покупки или при принятии инвестиционного решения вы с кем-нибудь советуетесь? Родственники принимают участие в вопросах инвестирования?

– Мои покупки, разумеется, нельзя назвать инвестированием, хотя по поводу квартиры я советовался с женой и чрезвычайно ей благодарен, потому что я думал покупать в центре, допустим, на Чистых прудах – в Архангельском переулке была очень подходящая квартира, или покупать здесь, на Алексеевской. Она сказала, что ей не нравится центр, а северо-восток ей, наоборот, нравится. Я к нему тоже неплохо относился. В результате я купил квартиру здесь и счастлив до ужаса, потому что мне до издательства 15 минут пешком, до Останкино пять минут езды на машине, все на свете, вплоть до рыночка, до парикмахерской, вплоть до вендиспансера – все в радиусе пяти минут ходьбы. Совершенно замечательный район, и рядом же Сокольники, и ВДНХ, и Лосиный остров. Так что здесь советовались, а так обычно… Знаете, покупка ботинок – это слишком мелкий вопрос.

– Как вы оцениваете перспективы мировой экономики?

– Вы знаете, бесконечно сложный и неоднозначный вопрос. Это зависит от того, что у нас будет с рождаемостью в странах третьего мира. А она, конечно, пойдет вниз. Это зависит от того, что близится демографическая катастрофа в Китае, когда на одного работающего будет несколько иждивенцев, последствия системы «одна семья – один ребенок». Это зависит от депопуляции всех европейских народов, что приводит к замещению населения в Европе и США населением из третьих стран, где неизбежны элементы иной ментальности, иного отношения к жизни, к труду, в том числе, кстати, и к инвестированию. Негр с Ямайки – это тебе не немец из Германии. Кроме того, в XXI веке у нас кончаются органические энергоносители. Нефть у нас кончится раньше, газ, вероятно, позже. Насколько я понимаю, это должно повлечь за собой сильнейший спад в мировой экономике, потому что пока будет разработано равное по удобству, эффективности и дешевизне альтернативное топливо, будет какой-то период «провисания», так что по-хорошему нужно готовиться к черным десятилетиям, которые абсолютно неизбежны во второй половине XXI века.

– Как вы оцениваете перспективы российской экономики?

– Это очень острый и неоднозначный вопрос, потому что если бы я по профессии был сегодня нормальным полковником, если бы я работал в центральном московском аппарате, у меня бы были мысли при чтении биографии Гамаля Абдель Насера, или Пиночета, или Франко, у меня были бы, несомненно, мысли о военном перевороте. Перспективы для развития российской экономики, на мой взгляд, головокружительные. Для этого, во-первых, необходимо прекратить скачивание всего за бугор; во-вторых, следует закончить разговоры о вхождении России в глобальную экономику и ввести жесткие протекционистские меры; в-третьих, сделать приоритетом развитие собственной экономики – тяжелой индустрии, легкой промышленности и сельского хозяйства. Четвертое: разумеется, смещаются идеологические приоритеты с таких либеральных ценностей, как право выбора на гомосексуализм, безделье и прочее, прочее, на традиционный образ жизни, где много детей в семье, где трудолюбивый человек уважаем, а мошенник презираем, даже если ему удается ходить на свободе, и тому подобное. И далее: необходимо думать о своей территории. Сейчас у нас больше территорий, чем мы можем удержать