Здесь должно заметить, что, по моему понятию, тело подвергается смерти тогда, когда его части располагаются таким образом, что они принимают относительно друг друга иной способ движения и покоя. Ибо я осмеливаюсь утверждать, что человеческое тело без прекращения кровообращения и прочего, по чему судят о жизненности тела, может тем не менее измениться в другую природу, совершенно от своей отличную. Я не вижу никакого основания полагать, что тело умирает только тогда, когда обращается в труп. Самый опыт, как кажется, учит совершено другому. Иногда случается, что человек подвергается таким изменениям, что его едва ли можно будет назвать тем же самым.
Сострадание в человеке, живущем по руководству разума, само по себе дурно и бесполезно.
Раскаяние не составляет добродетели, иными словами, оно не возникает из разума; но тот, кто раскаивается в каком-либо поступке, вдвойне жалок и бессилен… Ибо подобный человек вначале дозволяет победить себя дурному желанию, а затем неудовольствию.
Чернь (толпа) страшна, если сама не боится.
…как сострадание, точно так же и стыд, хотя и не составляет добродетели, тем не менее хороши, поскольку они показывают, что человеку, который стыдится, присуще желание жить честно, точно так же как боль называется хорошей, поскольку она показывает, что поврежденная часть еще не загнила.
Познание зла есть познание неадекватное.
В сокращенном виде деньги представляют все вещи. Отсюда и произошло, что их образ обыкновенно всего более занимает душу черни, так как они едва ли могут вообразить себе какой-либо вид удовольствия без сопровождения идеи о деньгах как причины его.
Однако мы будем равнодушно переносить все, что выпадает на нашу долю, вопреки требованиям нашей пользы, если сознаем, что мы исполнили свой долг, что наша способность не простирается до того, чтобы мы могли избегнуть этого, и что мы составляем часть целой природы, порядку которой и следуем. Если мы ясно и отчетливо познаем это, то та наша часть, которая определяется как познавательная способность, т. е. лучшая наша часть, найдет в этом полное удовлетворение и будет стремиться пребывать в нем.
Аффект лишь постольку бывает дурен или вреден, поскольку он препятствует душе в ее способности мыслить.
Бог, собственно говоря, никого ни любит, ни ненавидит.
Кто любит Бога, тот не может стремиться, чтобы и Бог в свою очередь любил его.
…душевные беспокойства и неудачи главнейшим образом берут свое начало от любви к вещи, подверженной многим изменениям, и которой мы никогда обладать не можем. Ибо всякий тревожится и беспокоится лишь о той вещи, которую он любит, и все обиды, подозрения, враждебные отношения и т. д. возникают единственно вследствие любви к предметам, истинное обладание которыми никому не доступно.
Душа может воображать и вспоминать о вещах прошедших, только пока продолжает существовать ее тело.
Поэтому хотя мы и не помним о своем существовании прежде тела, однако мы чувствуем, что душа наша, поскольку она заключает в себе сущность тела под формой вечности, вечна и что существование ее не может быть определено временем или выражено во временном продолжении.
Отсюда следует, что Бог, любя себя самого, любит людей и, следовательно, любовь Бога к людям и познавательная любовь души к Богу – одно и то же.
…природа человеческой души может быть такова, что та часть ее, которая, как мы показали, погибает вместе с телом, в сравнении с той, которая остается, не будет иметь никакого значения.
Блаженство не есть награда за добродетель, но сама добродетель; и мы наслаждаемся им не потому, что обуздываем свои страсти, но, наоборот, вследствие того, что мы наслаждаемся ими, мы в состоянии обуздывать свои страсти.
Таким образом, я изложил все, что предполагалось сказать относительно способности души к укрощению аффектов и о ее свободе. Из сказанного становится ясно, насколько мудрый сильнее и могущественнее невежды, действующего единственно под влиянием страсти. Ибо невежда, не говоря уже о том, что находится под самым разнообразным действием внешних причин и никогда не обладает истинным душевным удовлетворением, живет, кроме того, как бы не зная себя самого, Бога и вещей, и, как только перестает страдать, перестает существовать. Наоборот, мудрый как таковой едва ли подвергается какому-либо душевному волнению; познавая с некоторой вечной необходимостью себя самого, Бога и вещи, он никогда не прекращает своего существования, но всегда обладает истинным душевным удовлетворением. Если же путь, который, как я показал, ведет к этому, и кажется весьма трудным, однако все же его можно найти. Да, он и должен быть трудным, ибо его так редко находят. В самом деле, если бы спасение было бы у всех под руками и могло бы быть найдено без особого труда, то как же могли бы почти все пренебрегать им? Но все прекрасное так же трудно, как и редко.
XVII–XVIII век
Бенджамин Франклин
(1706 г., Бостон, США – 1790 г., Филадельфия, США)
Политик, дипломат, учёный, изобретатель, журналист, издатель. Один из лидеров войны за независимость США. Первый американец, ставший иностранным членом Российской академии наук.
Некоторые люди умирают в 25, но их не хоронят до 75.
Критики – наши друзья: они указывают нам на наши ошибки.
Корона не излечивает от головной боли.
Разврат завтракает с Богатством, обедает с Бедностью, ужинает с Нищетою и ложится спать с Позором.
В каком бы положении люди ни находились, они всегда могут найти удобства и неудобства.
В двадцать лет человеком властвует желание, в тридцать лет – разум, в сорок лет – рассудок.
Одолжи деньги врагу, и ты приобретешь друга; одолжи деньги другу, и ты потеряешь его.
Тот, кто однажды сделал вам добро, охотнее снова поможет вам, чем тот, кому вы помогли сами.
Кто утверждает, что деньги могут сделать все, вполне вероятно, сам может сделать все ради денег.
Лучше красиво делать, чем красиво говорить.
Глаза хозяина делают больше работы, чем его руки.
Не исправление ошибки, а упорство в ней роняет честь любого человека или организации людей.
Самое лучшее, что вы можете дать своему врагу – прощение; оппоненту – терпимость; другу – ваше сердце; ребёнку – хороший пример; отцу – уважение; матери – поведение, благодаря которому она будет гордиться вами; себе – уважение; всем людям – милосердие.
Вы будете иметь всё, если не будете переживать, кому достанутся награды за ваши заслуги.
Тот, кто не подчиняется, не может командовать.
Многие люди думают, что они покупают удовольствие. На самом деле они продают себя ему.
Всегда будь в войне со своими недостатками, в мире со своими соседями, и каждый новый год находи себя лучшим человеком.
Настоящая честь – это решение делать при всех обстоятельствах то, что полезно большинству людей.
Тот не владеет богатством, кто позволяет богатству овладеть собой.
Если ты не хочешь, чтобы тебя забыли, как только ты
