Но когда он совершил беспримерным образом великое дело спасения России и потом, окруженный сиянием громкой славы, выступил за пределы ее, тогда неисповедимые судьбы Божие пресекли нить достославной жизни его. Государь Император, расставаясь со своим фельдмаршалом и отправляясь в Дрезден, желал ему скорого выздоровления и прибытия к Его Величеству. Герой Смоленский, свято исполняющий волю своего возлюбленного монарха, был потом в Дрездене: но не доезжая города Бунцлау в нескольких верстах от Саксонской границы, вышел он из кареты, дабы проехаться верхом. В то время погода случилась туманная и сырая, снег и дождь шел попеременно, и светлейший князь, ехавши верхом, по всегдашнему своему обыкновению, в одном только мундире, почувствовал болезненный озноб, сел снова в карету и, 5 числа апреля к обеду приехав в Бунцлау, остановился в небольшом, но довольно опрятном домике одного отставного прусского майора. Во весь день тот был он весьма скучен и ничего из пищи не употреблял. На другой день, 6 апреля, в Вербное Воскресение было с ним еще хуже, и он принял лекарства: таким образом, на третий день почувствовал он себя лучше, и хотел уже отправиться снова в путь, но доктор, его пользовавший, уговорил его отложить поездку еще на некоторое время.
На четвертый день снова сделалось с ним еще гораздо хуже: он почувствовал во всем теле чрезвычайную слабость, и потому принужден был уже лечь. Тщетно известнейшие доктора российские и присланный от короля прусского славный в целой Европе лейб-медик Гуфеланд истощали все свое искусство к восстановлению здоровья сего великого героя, тщетно запрещали ему говорить, дабы вступившие в грудь его мокроты осадились; что день, то с ним делалось хуже, слабость всех его нервов дошла до такой степени, что с великим трудом мог он подписывать бумаги, а наконец был не в состоянии делать и сего.
Прусский лейб-медик Гуфеланд, предвидя, может быть, неизбежную кончину престарелого вождя, отправился обратно. По отъезде его светлейший князь перестал уже принимать и лекарства[51], выключая тогда, когда сказывали ему, что Гуфеланд о том просит его; о сем лейб-медике имел светлейший князь хорошее мнение и великую к нему доверенность. Но никакие пособия не были уже действительны; князь Кутузов исполнил долг христианина: исповедался и приобщился Святых Христовых Таин. После одиннадцатидневной болезни 16 апреля в четвертый день Святой Пасхи, в среду в половине десятого часа пополудни величайший из героев нашего времени, спаситель Отечества, освободитель пол-Европы, князь Голенищев-Кутузов-Смоленский на 68 году от рождения, среди побед и славы преставился от сей временной к вечной жизни.
Сожаление Государя Императора о князе КутузовеНикакое перо, никакая кисть, никакое красноречие не сильны выразить тех чувствий душевного прискорбия, которые произвело в человеколюбивом сердце Государя Императора известие о кончине столь знаменитого его фельдмаршала.
В ознаменование уважения своего к великим заслугам его, правосудный и вместе благодарный монарх тотчас дал высочайшее повеление тело князя Кутузова отправить в Санкт-Петербург и погрести со всеми высокому званию покойного приличными почестями.
Печаль войска о фельдмаршалеИзвестие сие получено 18 апреля в местечке Фробурге, где находилась тогда главная квартира Его Императорского Величества, и все войско поражено было неизъяснимою горестию; в журнале о военных действиях обнародовано было о сем следующее:
«Сего числа получено, к неописанному прискорбию Государя Императора и всего войска, известие о последовавшей апреля в 16 день в городе Бунцлау кончине генерал-фельдмаршала, главнокомандующего всеми Российскими и союзными армиями, бессмертного князя Михаила Ларионовича Голенищева-Кутузова-Смоленского, коего тело по высочайшему повелению отправлено в Санкт-Петербург, дабы было погребено со всеми, высокому званию его и навеки незабвенным Отечеству оказанным заслугам, подобающими почестями».
Изумленная Европа, казалось, не хотела верить, чтобы бессмертный Герой Севера, великий вождь могущественного Александра был подвержен законам общего всем рока.
Известие в Санкт-Петербурге о кончине князя КутузоваДолго в отдаленных от границы российских городах, а особливо в столице, не верили словесным о сем известиям, несмотря на увеличивавшиеся день ото дня слухи. Каждый истинный сын отечества укреплял себя мыслию, что они ложны, что муж, посланный небесами для низложения противника Божия, истребителя рода человеческого, умереть так скоро не может.
Наконец в мае месяце получено в Санкт-Петербурге прискорбное о сем известие, которое с быстротою молнии распространилось по всей обширной Российской Империи, и народы, населяющие ее, поражены были сим как ударом грома, ибо вся Россия не только любила, но обожала того, кто сделался Спасителем ее.
Высочайший рескрипт княгине Кутузовой о кончине ее супругаСупруга покойного, светлейшая княгиня Катерина Ильинична Голенищева-Кутузова-Смоленская, от которой тщательно старались скрыть сие горестное происшествие, получила за несколько дней пред сим печальным известием письмо от светлейшего своего супруга, но оно было писано уже не его собственною рукою, а только подписано им самим, и то таким образом, что княгиня имела самую основательную причину встревожиться. Наконец и ее светлость получила от Государя Императора из Дрездена от 25 апреля всемилостивейший рескрипт следующего содержания:
«Княгиня Катерина Ильинична!
Судьбы Вышнего, которым никто из смертных воспротивиться не может, а потому роптать не должен, определили супругу вашему, светлейшему князю Михаилу Ларионовичу Кутузову-Смоленскому, посреди громких подвигов и блистательной славы своей преселиться от временной жизни к вечной. Болезненная и великая не для одних вас, но для всего Отечества потеря! Не вы одна проливаете о нем слезы: с Вами плачу Я, и плачет вся Россия. Бог, воззвавший его к себе, да утешит вас тем, что имя и дела его остаются бессмертными. Благодарное Отечество не забудет никогда заслуг его. Европа и весь свет не престанут ему удивляться и внесут имя его в число знаменитейших полководцев. В честь ему воздвигнется памятник, при котором россиянин, смотря на изваянный образ его, будет гордиться, чужестранец же уважит землю, порождающую столь великих мужей. Все получаемое им содержание повелел Я производить вам, пребывая вам благосклонный.
Подлинный писан и подписан собственною Его Императорского Величества рукою так:
Александр
Дрезден. 25 апреля 1813 года»
Великость заслуг князя СмоленскогоИтак, многоопытный Улисс, российский Фабий, второй Пожарский, семидесятилетний с бодрственным духом полководец, бессмертный князь Кутузов-Смоленский более не существует на земле, но слава его переживет все столетия. Не стало великого в россиянах, и вся Россия погружена была о нем в печаль. Заслуги его столь важны, достоинства столь велики, потеря столь горестна отечеству, что всякое о них рассуждение, всякая хвала сему герою, и самая красноречивая, должны показаться слабыми и недостойными своего предмета. В глазах наших совершил он великое дело освобождения Отечества от нашествия иноплеменных, в глазах наших вознесся он на высокую степень первого полководца Европы и скрылся от изумленных современников. Мы свидетели бессмертных его подвигов, освобожденные его рукою от лютого врага, можем
