Она говорила нарочито веселым тоном, но он все равно крепко взял ее за руку.
– Тебе не придется, – сказал он. – Я вернусь, как и всегда.
– Привези мне что-нибудь из-за Абуса.
Зрачки ее были расширены, она не могла на него наглядеться. Он посмотрел ей в глаза.
– Чего бы тебе хотелось? Анакимы не копят сокровищ. Они вообще ценят только то, что можно применить немедленно.
– Что ты имеешь в виду?
– Оружие, – сказал Белламус. – Оно больше и качественнее, чем у южан. Хочешь, привезу роскошный боевой топор?
– Подумай еще, – ответила она со смехом и задумалась сама. – Я бы не отказалась от рогов гигантского лося.
– Ну, это мелочь, – небрежно бросил Белламус. – А ведь королю я собираюсь преподнести кое-что особенное. Боюсь, ты обидишься, если я подарю тебе нечто менее ценное.
– А что ты хочешь ему привезти?
Белламус слегка наклонился.
– Голову Черного Лорда, – ответил он тихо.
Она взглянула на него искоса и резко приникла к его груди.
– Ах ты, мой выскочка! Не завидую я тем анакимам, которые встанут у тебя на пути.
Они немного помолчали. На мгновение комнату осветила белая вспышка, и стало светло как днем. Затем вновь воцарился полумрак. Королева насчитала десять ударов сердца, прежде чем прокатился раскат грома. Она поежилась без особого страха.
– Как бы мне хотелось поехать на север! Хочется взглянуть на анакимов прежде, чем ты их всех уничтожишь.
Белламус глубоко задумался. Он смотрел не отрываясь на огонь и рассеянно играл с ее волосами.
– Ты уже убивал их? – спросила она. – Анакимов?
– Одного или двух, – ответил он. – Но те воины были без доспехов и плохо вооружены. В этом нет ничего героического. Как и все мы, они становятся гораздо менее грозными, если застаешь их врасплох.
– А правда, что у них кости – как доспехи? Или это был всего лишь еще один способ напугать короля?
Белламус ухмыльнулся:
– Если мы хотим выжить в этой игре, надо стараться врать так, чтобы потом было трудно разоблачить. То, что рассказывают про кость-панцири, – правда. Они закрывают тело от паха до шеи, и их весьма трудно проткнуть.
– Мой отец не верит. Он смеется и говорит, что это обычные слухи, которые ходят на любой войне.
– Граф Ситон настолько везуч, что ни разу не встречался с анакимом во плоти. Наши границы так долго и хорошо охранялись, что люди стали забывать, насколько реальна и серьезна угроза. Это не слухи, моя королева.
Она немного поерзала у него в руках.
– Но зачем тогда их тревожить? – спросила она недоуменно. – Мне казалось, ты ими восхищаешься. К тому же, как бы ни был хрупок мир, но он длился несколько лет. Зачем так рисковать, если усмирить их будет непросто?
Белламус с минуту молчал. Она поняла, что он решает, стоит ли рассказывать ей все. Наконец он произнес:
– Ты должна выбрать, на какой окажешься стороне, и придерживаться потом ее всеми силами – разве не так? Другие, без сомнения, поступят так же. Одержат победу те, кто окажется упорнее.
Она задумалась:
– Я уже выбрала сторону.
– Знаю, за кого ты будешь бороться, – произнес он многозначительно.
– А я знаю, за кого ты, – ответила она с улыбкой. – За меня.
Часть I Осень
Глава 1
Сломанный механизм
Дождь не прекращался несколько дней. Дорогу по щиколотку затопило коричневой жижей. Вода была повсюду. Конь Роупера споткнулся и упал на колени. Роупер с трудом удержался в седле.
– Поднимайся, – сказал Кинортас. – Ты обязан быть в два раза сильнее, если хочешь чего-то добиться от своих легионеров.
Роупер спешился, помог коню встать, затем забрался в седло обратно. Легионеры ничего не заметили. Они маршировали вслед за ними под дождем, опустив головы.
– На что повлияет дождь? – спросил Кинортас.
– Он сократит время битвы, – предположил Роупер. – Боевые порядки легче взламываются, и воины умирают быстрее, если земля скользит под их ногами.
– Верное замечание, – согласился Кинортас. – Кроме того, под дождем воины бьются не так неистово. Дождь благоприятствует сатрианцам, но легионы куда более опытны, а значит, вполне способны утвердить свое преимущество даже в таких условиях.
Роупер жадно впитывал его слова.
– Нам придется менять план сражения, лорд?
– У нас нет никакого плана сражения, – ответил Кинортас, – потому что мы не знаем, с чем столкнемся. Разведчики докладывают, что сатрианцы нашли сильную позицию для обороны, следовательно, теперь нам известно, в каком месте мы будем атаковать. Это все, что у нас есть. Тем не менее, – продолжил он, – легионы следует использовать очень аккуратно. На их совершенствование понадобились сотни лет. И поскольку сатрианцы не побежали, они рассчитывают уничтожить нас в одной-единственной битве. Но не забывай самого главного: легионы заменить будет некем. Береги их, Роупер.
За спиной Кинортаса маршировали почти девяносто тысяч солдат – практически вся военная мощь Черной Страны. Боевые колонны, выстроенные под бесчисленными знаменами, растянулись по дороге на много миль так, что начало их скрывалось где-то за горизонтом. Несмотря на то что мокрые стяги висели безжизненно и вяло, даже сейчас легионы маршировали в ногу, заставляя потоки текущей воды пульсировать волнами. За девятнадцать лет своей жизни Роупер еще ни разу не видел столь многочисленного призыва. Собирать все легионы сразу никто не любил, поскольку в случае поражения это закончилось бы катастрофой. Как правильно сказал Кинортас, легионы заменить будет некем. Страх потерять легионы был общим для всего их народа.
Но в этот раз выбор у них отсутствовал. Враги собрали громадную армию, которая грозила полностью опрокинуть баланс сил Альбиона. Войска, состоящие из сакских и франкских солдат, а также наемников из Самния и Иберии, были столь огромны, что никто не мог сказать точно, сколько всего воинов собрали под своими знаменами их враги. Известно было только то, что они намного превосходили по численности легионы Кинортаса.
– Почему бы нам не поступить так же, как сатрианцы, лорд? – спросил Роупер. – Объединить всех наших людей под единым флагом?
Кинортас не поддержал идею.
– Ты можешь представить, чтобы какой-нибудь правитель передал свои войска другому? Ты можешь представить, чтобы дюжина правителей одновременно уступила их кому-то одному? – Он покачал головой с сомнением. – Возможно, только один человек из миллиона смог бы объединить всех анакимов. Возможно. Но точно не я. И уж точно я не готов передать легионы заграничному суверену.
Роупер не мог представить себе лорда более великого, чем Кинортас. Непоколебимый перед лицом опасности и твердый в своей вере и убеждениях. Всегда прямой и суровый, хранивший строгость на пока еще не отмеченном шрамами лице. Среди своих воинов он пользовался авторитетом, а враги ненавидели и уважали его в равной степени. Он умел правильно оценивать союзников, устрашать врагов и читать поле битвы, как поэму. Роста он был высокого, но в этом отношении Роупер почти уже с ним сравнялся. Они оба представляли сильный Дом, в котором Роупер являлся многообещающим
