Последние слова вызвали приступ хриплого хохота в стане приспешников Уворена.
– Тихо! – громко рыкнул Текоа. Немедленно наступила тишина. – Благородный совет не украшает то, что половина его членов лает, как стая псов. Вы ведете себя, как одержимые!
Брошенное Текоа слово сразу же отрезвило его врагов. Жители Черной Страны могут совершать разные грехи. Самым страшным из них считается жалость к себе. Вторым по значимости – зависть. Но сразу после них идет одержимость, под которой анакимы понимают попадание под влияние толпы и потерю своей собственной личности. Когда впускаешь в себя низменные эмоции – вроде ненависти, презрения или даже лести, – твой ум затуманивается, и ты превращаешься в бесполезное безмозглое животное.
– Заинтересовался Криптей, говоришь? – продолжил Текоа и взглянул на Роупера. – Простите, лорд, но, прежде чем вы заговорите, может, спросим об этом самого Мастера Криптея, присутствующего среди нас? Что скажешь, Джокул? Это ты приказал забрать жизнь Черного Лорда в соответствии со своим правом?
Джокул встал перед членами совета и посмотрел на Уворена своими бесцветными глазами.
– Клянусь честью, своим положением и своей жизнью – убийцу по имени Аслакур Бьяргарсон прислал не Криптей!
Уворен рассмеялся с издевкой:
– Я бы не стал полагаться на честь Джокула. Он живет совсем по другим правилам, не похожим на наши. Нельзя ожидать от Мастера Криптея, что он раскроет приказы, которые отдает своим людям.
– Звучит так, будто ты решил поставить под сомнение его честь, – заметил Текоа. – После того, как он ею поклялся. Надо признать, Уворен, твое упорное желание переложить вину на древний институт Криптея только еще больше запутывает дело.
– И что ты предлагаешь? – спросил Уворен угрожающим тоном.
– Скажу кратко, Уворен: тебе нет необходимости вскакивать с места. Говорить будет Черный Лорд.
С этими словами те Видарры, что присутствовали за столом, стукнули костяшками пальцев по древнему дубу в знак поддержки Текоа. Роупер заметил, что и Главная Хранительница присоединилась к ним, пристально глядя на Уворена своим тяжелым взглядом.
Уворен медленно опустился обратно в кресло, затем склонился к Асгару и принялся шептать ему что-то в ухо.
– Благодарю, Текоа, – сказал Роупер, кивнув легату, и встал с места.
Он обвел твердым взглядом собрание и максимально выпрямил спину.
– Пэры! – употребил он наиболее почетное обращение из тех, которые граждане использовали при общении друг с другом. – Мы попали в очень тяжелое положение. Капитан гвардии Уворен рекомендует как можно дольше оставаться внутри этих стен, сберегая силы и ожидая удобного момента для ответной атаки. – Роупер кивнул Уворену. – Это вполне достойная тактика, и у меня нет вопросов к его мотивам. Мы все слышали и даже видели, как много вражеских воинов поразил его Костолом. Никто не осмелится упрекнуть Уворена в трусости.
– Нельзя ли покороче, Роупер? – грубо прервал его Уворен.
Асгер стукнул костяшками пальцев по столу.
– Я буду говорить столько, сколько сочту нужным, – ответил Роупер и затем продолжил: – Цели Уворена весьма благородны! Разве он уже многократно не доказывал нам, как любит себя?
Роупер осекся на мгновение, потом помотал головой, прищурившись, и щелкнул пальцами.
– Ой! Я хотел сказать – «как любит свою страну». Прости, Уворен, всегда путаю эти понятия, когда думаю о тебе.
Сначала раздался чей-то осторожный смешок. Затем расхохотались почти все – в полный голос и с громким ревом. Роупер обратил внимание, что смеется даже Рэндолф – легат Чернокаменного Легиона и ближайший сторонник Уворена. Лучшей линией поведения для Уворена было бы поддержать общий смех, но его полная неспособность смеяться над собой стала одной из причин того, что шутка вышла столь удачной. Вместо этого Уворен вперил в Роупера яростный взгляд, на что тот, собственно, и рассчитывал. Медленно, но верно симпатии совета стали переходить к нему. Если сравнивать их игру с игрой в шахматы, то Роупер только что съел слона.
Он подождал, пока смех не затихнет, и поднял руки, давая понять, что теперь будет говорить серьезно.
– Пэры, нам надо трезво оценить наше положение. Мы, засевшие в Хиндранне, – еще не вся Черная Страна. Мы всего лишь ее легионы. – Роупер слегка сдвинулся, чтобы все могли увидеть покрытое каплями дождя окно и стелющийся на горизонте дым за ним. – Черная Страна – там. Это ее травы сейчас топчут сапоги множества сатрианцев. Это пепел ее великих городов сейчас мочит дождь. И это над ней сейчас бушует пламя, испепеляющее не только наши заветные леса, но и чей-то урожай, дома и семьи.
У нас теперь только одна цель. Мы – величайшая ценность Черной Страны. Эта крепость и наши отважные воины предназначены для защиты того, что так пренебрежительно уничтожают теперь сатрианцы. Они насилуют и порабощают наших женщин. Они убивают граждан и их детей. Они выжигают деревья, стоявшие тысячи лет, стирают с лица земли древние деревни и утаскивают все ценное, что могут найти, в свою прожорливую страну.
Наша военная репутация лежит в руинах. Никто не встал на пути этой орды и не пресек ее злодеяния. Наши земли всегда были закрыты для сатрианцев. Голова любого, кто отваживался сделать хоть шаг на север от Абуса, улетала обратно на южный берег. Армии вторжения наталкивались на стальную стену. Мы невозбранно сжигали их земли в ответ на любую угрозу нашему народу. Среди сатрианцев ходили самые мрачные слухи о нас. Мы были непобедимы. Мы были, как гнездо шершней, которое невозможно тронуть без того, чтобы не навлечь на себя весь мстительный рой.
И где теперь этот рой? Те, кто раньше даже подумать не мог о том, чтобы наступать на нас, теперь перешли Абус тысячами. А те, кто раньше снился им в ночных кошмарах, сидят теперь за этим столом и призывают к терпению. – Взгляд Роупера задержался на Уворене. – И они будут уверены в своей победе, пока мы прячемся за стенами, не видя того ужаса, который творится за их пределами. Мне стыдно за нас! Наши граждане все еще надеются на легионы, а мы связали солдат по рукам и ногам. Наши женщины отпускают своих сыновей, братьев и отцов на войну с легким сердцем, так как знают, что нет более доблестного занятия, чем служить в армии, и нет более достойного предназначения, чем защищать свою страну. Они неустанно трудятся над тем, чтобы поддержать нашу способность к сопротивлению. Представьте их разочарование, если они увидят армию вторжения у своего порога и поймут, что у нас не хватает смелости, чтобы дать ей отпор. Наши парни
