След петлял между елей, их поломанные ветви красноречиво указывали на скорость и неуправляемость несчастного экипажа, который вскоре отыскался, усеянный полчищами улиток, деловито ползающих по обломкам деревянного корпуса.
Мертвец подоспел первым и принялся расшвыривать невозмутимых моллюсков в стороны. Он припадал лицом к доскам, крутился вокруг своей оси, надеясь учуять что-то, и, наконец, в глазах его мелькнула надежда. Он двинулся прочь от обломков, бросив сыщику через плечо:
– Она ушла в лес. Я пойду по следам, а вы вернитесь за подмогой!
Франц спорить не стал, понимая, что личная гвардия Аги в данной ситуации придется как никогда кстати.
То, что произошло накануне, она помнила плохо. Удар по голове погасил ее сознание на несколько часов. Очнувшись в темном и тесном пространстве, наполненном каким-то пыльным тряпьем, мешающим дышать, девушка с ужасом поняла, что заперта в дорожном сундуке, притороченном к заднему багажнику мчащейся кареты. Громко шуршали колеса, постукивала ось, дробили землю копыта тревожно храпящих и фыркающих коней, щелкая хлыстом, бранился кучер.
В отчаянии Таша попыталась открыть крышку своей малогабаритной тюрьмы, но удерживающие груз ремни не позволяли это сделать. «Этого еще не хватало! С другой стороны, хорошо, что вовсе не прибили» – с трудом двигая затекшей рукой, принцесса потерла голову. На затылке волосы слиплись коркой – полученный удар был неслабым.
Таша не успела подумать о том, что следует делать в подобной ситуации. Судьбы снова решила все за нее… Где-то впереди раздался страшный вопль, невыносимый, омерзительный и свирепый. Кони заржали надрывными, полными ужаса голосами; тонко и обреченно, словно испуганная женщина завизжал кучер…
На полном скаку карету развернуло. Звонко лопнул ремень, посыпались на землю сундуки и кутули. Удар о землю снова лишил Ташу сознания. Очнувшись, она обнаружила, что находится посреди леса, в куче разбросанного тряпья, обломков сундуков, каких-то мешков и свертков. В голове стоял предательский звон, пожирающей все окружающие звуки, которых, возможно и не было вовсе. Таша с трудом поднялась на ноги, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Беззвучно сглотнув, она обернулась вокруг, пропустив хоровод елок, подняла лицо к небу, видневшемуся между темных веток, потом, подавляя приступ тошноты, присела на корточки.
Звон в ушах постепенно исчез, и сквозь него пробился одинокий щемящий звук – отчаянное ржание лошади. Таша встала, вглядываясь в лесную чащу. Звук стал тише, потом исчез. Перебарывая новые приступы тошноты, девушка сделала несколько шагов туда, где по ее мнению должна была находиться дорога. Она не ошиблась, лес расступился, открывая взгляду поросшие по краям мхом колеи.
За ближним деревом мелькнуло что-то белое. Таша замерла, задержав дыхание и широко открыв глаза. Прямо перед ней на обочине стоял хромой единорог. Его огромная голова с больными глазами медленно повернулась в ее сторону. Девушка боялась дышать – белый зверь в дремучем лесу выглядел жутким призраком.
– Пусть говорящий с мертвыми придет… – раздалось из приоткрывшегося рта лесного духа, и на землю потянулись длинные нити слюны с клочками белой пены.
Бросив на девушку прямой тяжелый взгляд, зверь развернулся и не спеша пошел в лес по двум свежим колеям, расчертившим черную губку мха. Судорожно вздохнув, Таша двинулась следом.
Через несколько шагов единорог остановился и, поравнявшись с ним, принцесса вздрогнула от ужаса. Между двух гнилых пней валялась перевернутая карета. Из-под нее ручьями растекалась кровь, в которой деловито копошились улитки. Чуть в стороне находилось что-то непонятное, какой-то живой пульсирующий холм, оказавшийся множеством сбившихся в ком моллюсков. Новые и новые улитки сползались туда со всех сторон, заинтересованно топорщили рожки и вытягиваясь из блеклых панцирей. Следом за ними откуда-то из-под елей вынырнула лиса с человеческим лицом, бросив на зрителей полный ненависти взгляд, ринулась к общей куче, сунулась туда и вытянула из-под кишащих улиток часть лошадиной ноги…
Не в силах более созерцать жуткое зрелище Таша обернулась на единорога, но он уже мелькал светлой вспышкой далеко впереди. Не желая более быть свидетельницей кровавого пира, девушка поспешила следом. Казалось, что могучие деревья, прикованные к земле черными косами мха, выпрямлялись при виде белого зверя и хвоя их, тусклая и побуревшая, начинала сверкать изумрудной зеленью.
Лесная чаща окружала девушку со всех сторон, стараясь подавить, сломать и обернуть в бегство. Скрюченные корни вывернутых из земли деревьев тянулись в стороны, как чудовищные черные спруты, в образованных под ними ямах стояла густая коричневая вода, подернутая слабым налетом ряски. Впереди, за рядами еловых стволов в лесном сумраке угадывалось какое-то возвышение – холм или пригорок, покрытый плотным слоем черного губчатого мха.
Таша остановилась, вся внимание, а ее таинственный провожатый поднялся на возвышенность и исчез, словно растворившись в воздухе. Минуту девушка колебалась, но идти обратно в одиночку по страшной чаще она бы не решилась. Дорога была одна – вперед, туда, куда звал ее хромой единорог.
Принцесса поднялась на черный холм, и ее взгляду открылось свободное от леса пространство: пологий, местами изрезанный редкими рядами кустарника склон, ведущий к отдаленной реке. Прямо перед ней в землю уходило какое-то древнее сооружение, похожее на укрытую в почве каменную бочку гигантского диаметра. Подавив недобрые подозрения и страх, ставший последнее время постоянным спутником, девушка заглянула вниз. По внутренним стенкам бочки вела лестница, кольцами спускаясь к чернеющей в самом низу воде. Там сбоку в каменной кладке виднелось отверстие, подземные ворота – уходящие вглубь земли.
Пересилив стойкое желание развернуться и немедленно убежать в любом возможном направлении, Таша осторожно ступила на замшелый, растрескавшийся край неведомого колодца, а потом на ступени. Ее обдало сырым промозглым холодом и тухлым запахом застоялой воды, в которой она заметила движение, а потом разглядела вытянутые силуэты.
Оказавшись внизу, девушка увидела, что большую часть пространства занимал бассейн с сорной рыбой, прямо из него во тьму вели арочные ворота высотой в три человеческих роста. Таша выдохнула облегченно, подумав про себя: «По туннелю с водой мне не пройти, а кроме рыб тут ничего нет. Постою еще минуту и покину это жуткое место с чистой совестью».
В темноте прохода мелькнула белая вспышка. Таша вздрогнула от неожиданности и, присмотревшись, разглядела узкий приступок, тянущийся вдоль бассейна к воротам и далее в подземный ход. «Только не это» – поняв, что сбежать на середине пути не удастся, она, стараясь не
