То и дело ощущая приливы ярости, Ардан изливал ее на тех, кто не успевал скрыться от его гнева. Он приноровился подкарауливать фей, часами таясь возле их ям, а потом, вырывая огромные тела из земли, раздирать их на части. Однажды он поймал гигантского кролика, оторвал ему голову, а прочный череп сжимал руками до тех пор, пока из него не засочилась вода. Он не успокоился, пока не превратил кости в крошечный плотный комок, похожий на белый камень.
Ярость не спасала от одиночества, а ненависть не дарила надежды. Он не ведал, что сделали с ним те женщины, но все его тело словно рвалось изнутри, а в голове и вовсе происходило нечто неописуемое. Мысли путались, сбивались, эмоции зашкаливали, ярость сменялась страхом, страх унынием, уныние апатией – бесконечная, безумная карусель. От боли и ужаса он бросался на все живое, что попадалось ему на пути. Жизнь – одно это слово вызывало приступы дикой злобы, желание уничтожать и разрушать.
Время шло, а он все метался по лесу, высматривая в зеленоватом воздухе очертания исполинской стены. Ничего подобного ему не попадалось. Постепенно его ярость притупилась, сменилась безразличной холодной тоской. Окружающие пустота и безжизненность нагоняли уныние и скуку. Он принял бы за счастье встречу с любым живым существом. Он не убил бы его, но все лесные твари, наученные горьким опытом, завидев эльфа, убирались с его пути.
Тогда Ардан решил отказаться от бессмысленных поисков и отправиться к людям. Он шел бесконечно долго, но время больше не имело для него значения. Лес тянулся и тянулся, насколько хватало глаз, но постепенно пейзаж начал меняться. Деревья поредели, и Ардан вышел к огромному озеру, окруженному высокими песчаными берегами. В воду уходила длинная коса. Эльф двинулся вдоль нее, и сердце его забилось отчаянно и радостно – здесь были люди.
Вдоль берега тянулся роскошный сад. Деревья, что росли в нем, сильно отличались от тех, к которым за последнее время привык Ардан. Кипарисы, пальмы, олеандры – он с трудом вспоминал названия экзотических растений, что видел давно, в иной жизни на далеком юге. Сердце эльфа забилось чаще. Над округлыми верхушками пальм поднимались шпили далекого замка, в небе над ним занималось рассветное зарево.
Ардан не поверил своим глазам, из которых градом брызнули слезы радости. Неужели его мытарства закончились? Неужели он вышел из ужасного леса? Неужели это все? Не чуя под собой земли, он бросился бежать к высоким кораллово-розовым стенам с бойницами и зубцами, но как ни пытался, так и не смог приблизиться к вожделенной цели. Дивный замок все время оставался где-то за гранью прекрасного сада.
Постепенно эльф понял, что злые чары не покинули его, и бесконечное одиночество продолжается. Замок и люди – лишь мираж, несбыточная мечта, порожденная его разрушающимся сознанием. Все тщетно, бесполезно, бессмысленно. Он никогда не вернется, никогда не уйдет из мрачных лесов, в которых древние существа, живущие в потаенном граде, лишили его всего – величия, славы, жизни, надежды и души.
– Все это бред! Все только иллюзия! – взвыл Ардан, падая на землю в бессильной ярости, – Проклятье! Проклятье!
Он катался по земле, и его душили слезы великой обиды и отчаяния, но все угрозы и проклятья ушли в пустоту, которую неожиданно нарушил чей-то голос.
– Что случилось, господин? Вы ранены, покалечены, больны?
– Кто ты? – прошептал Ардан, поднимая глаза на говорящего.
Тот оказался молодым юношей невероятно высокого роста. Его одежда была по-нищенски оборванной, обуви не имелось, в глазах застыло выражение подобострастного смирения, а на губах – неизменная доброжелательная улыбка.
– Все называют меня – Серый, а свое истинное имя я давно забыл. Я ничтожный травник, живу неподалеку от дворца хозяйки, собираю лекарственные растения для местных лекарей.
– Странное имя и странное занятие, – прохрипел Ардан, разглядывая своего нового знакомца. – Значит, травник?
– О да, господин. И, надо сказать, я вижу, что вы сильно истощены и измучены. Отвар из зверобоя и мяты снимет вашу усталость и притупит боль. Пойдемте в мой дом, я позабочусь о вас.
– Нет, – прохрипел Ардан, – можешь ли ты отвести меня прямо к замку?
– Могу, господин. Из всех живущих поблизости людей я один умудряюсь ходить в этот сад из дворца и возвращаться обратно, Это чудо, господин, но сюда почему-то невозможно попасть, а если попал, весьма сложно выйти, но вы можете положиться на меня, я выведу вас куда нужно.
– Веди, веди скорее, и я награжу тебя! – возопил Ардан, не веря удаче, и юноша повел его за собой.
Они вправду вышли ко дворцу, и эльф ликовал, глядя, как суетятся у его стен многочисленные люди: крестьяне, торговцы, слуги, стражники, путешественники. Его сердце выскакивало из груди – впервые за свою одинокую бесконечность он ощутил нечто, близкое к счастью.
В компании молодого травника Ардан бродил среди людей до темноты, а потом юноша отвел его в свою хибару. Там эльф сел на сплетенный из ивовых ветвей табурет, и горечь охватила его разум. Люди, встреченные им в тот день, были одновременно скованы и одухотворены своей мимолетной хрупкой жизнью. Эта мимолетность и делала их существование по-настоящему счастливым. Они радовались каждому дню, зная, что однажды канут в небытие и больше не смогут насладиться скудными прелестями земного обитания.
Осознав все это, Ардан испытал болезненную зависть, поняв, как бессмысленно его собственное существование в этом мире. Увидев, что гость омрачен и опечален, хозяин ветхого пристанища поинтересовался:
– Чем я могу помочь вам, господин, в вашей беде?
– Помочь, – злобно усмехнулся Ардан, снова ощущая прилив ярости и ненависти ко всему сущему. – Единственное, о чем я мечтаю сейчас – это расстаться с бренной жизнью, но ни ты и никто другой не сможет лишить меня ее, таково мое проклятие.
Юноша кивнул понимающе, склонил голову, обдумывая услышанное, а потом с доброй улыбкой произнес:
– И все же, я смогу помочь вам.
После этих слов он, под недоверчивым взглядом Ардана, порылся в одном из
