Ночь прошла спокойно, и забравшиеся ловкими белками на самые верхушки мачт караульные уверяли, что видели по темноте за островами отсветы далёких костров в ночи. Значит, надо утром готовиться к бою и определиться с правильной позицией. Сегодняшней ночью Стрибог мог быть доволен – очень уж молили его псковские дружинники о благоприятном ветре. И не подвёл своих детей божественный предок – утро встретило их хорошим рассветом и дующим ровно и уверенно южным ветром. Полоскался на ветру бело-голубой флаг, прыгал по полотнищу вёрткий барс, выпустив острые когти. Поблагодарив предка за такую великую услугу, заняли удобную позицию и приготовились к долгому ожиданию. К полудню, когда солнышко стояло почти в зените, сначала послышался неясный шум со стороны фарватера, а потом и показались первые лодии.
– Велико войско новгородское, но ведь и варяги приходили не меньшим числом, а потом бежали без оглядки. – Так думалось Мстише, когда он разглядывал проходящие вдалеке суда.
Дождавшись, когда на просторы залива выйдет вся разномастная флотилия и удалится от островов, дружинники подняли паруса, и, поймав ветер, понеслись к неровному строю.
Быстрой чайкой летели по пологим волнам псковские ладьи, шли правым пеленгом оба судна, готовясь сделать первые выстрелы из носовых скорпионов. Поднялась тревога на догоняемых судёнышках. Замельтешили новгородцы на замыкающих лодьях, засуетились, торопясь надеть брони и вооружиться. А не на экскурсию вышли – нечего ворон ловить.
С грозным гулом ушли широкие срезни к вражеским судам, заскрипели, натягиваясь для повторного выстрела тугие плечи скорпионов. Ещё выстрел и, пока взводились машины, дружинники, подошедшие на дистанцию уверенного поражения из арбалетов, дали первый залп. Застучали в ответ по бортовой защите редкие пока вражеские стрелы. В едином согласованном заранее манёвре довернули обе псковские ладьи вдоль рассыпающегося вражеского строя, и пошли, пока ещё вдоль него, посылая оперённые смертоносные подарки каждому увиденному вражескому воину. Опять ударили передние скорпионы, выцелив самые лакомые цели. А с кормы по разбегающимся в разные стороны лодьям начали стрельбу кормовые. Хотя, можно было бы уже и не стрелять. Очень уж обильную жатву собрали первые два залпа по почти беззащитным судам. Ну, да, хлеб маслом не испортишь, лучший враг – мёртвый враг, и тут, самое главное, вовремя успеть перезарядиться.
Новгородцы предсказуемо уваливались под ветер, стремясь быстрее набрать скорость и выйти из-под обстрела. Полностью сработал придуманный вчера план. Вот поэтому Мстиша и решил пройти вдоль разбегающегося строя, продолжая обстрел всего, что попадётся в прицелы. Воздух сразу же загустел ответными залпами, со всех сторон в небо поднялись тёмные рои, неся смерть на своих острых жалах. Редкий поначалу стук от попаданий стрел по щитам вскоре превратился в непрерывную барабанную дробь. Крепкие дубовые щиты начали поддаваться – полетели выбитые щепки, треснуло сначала одно деревянное полотно, затем второе. Раздались редкие вскрики – удачливые и пронырливые стрелы всё-таки находили лазейку среди защитных щитов, пронзая дружинников. Потрескивало вверху вспарываемое острыми наконечниками тугое полотно парусов, принимая на себя летящие навесом стрелы. Так и прошли две псковские ладьи вдоль всего строя новгородцев, обрастая густой щетиной торчащих во все стороны стрел. Но и сами непрерывно стреляли из всего бортового оружия, прореживая вражеские команды, обрезая паруса и срубая мачты при особо удачных попаданиях. Прошли вдоль строя, и пошли дальше – возвращаться было бы слишком нагло и самоубийственно. Если, вначале, и растерялись было новгородцы, и отвернули в разные стороны, торопясь уйти от внезапного нападения, то теперь, опомнившись и убедившись в малочисленности нападающих, устыдились своего первого испуга и, выворачивая на прежний курс, стремились догнать обидчиков. Однако, несколько залпов из кормовых скорпионов быстро остудили горячие головы, и оставшиеся в живых предпочли прекратить погоню, отвернуть в сторону и уйти из-под выстрелов.
Уходили на закат быстрые ладьи псковичей, ощетинившись по правому борту густой порослью впившихся в доски стрел. Кинулись опомнившиеся новгородцы вдогонку, да пока разворачивались и набирали ход, уже не было никакого смысла пробовать догнать уходящие вдаль ладьи. Да и страшно было догонять, что уж говорить – очень сильно били вражеские скорпионы. Только и осталось – выкрикнуть несколько угроз напоследок. Впрочем, на эти, еле доносившиеся крики, никто из уходящих не обращал особого внимания – у них хватало своих забот. Надо было перевязать раненых, которых хватало, которых не смогла уберечь даже первоклассная броня. Пробитые кисти рук, ноги – это были лёгкие ранения, но на палубу сносили и убитых товарищей. Кого-то стрела ударила в открытую шею, кого-то ужалила в лицо.
Первушу стрела клюнула в бедро сзади, но кормщик продержался у руля весь бой, и только оторвавшись от врага на безопасную дистанцию, попросил подмену, улегшись на перевязку. На второй ладье потерь также избежать не удалось, и там тоже переносили убитых под навес и перевязывали раненых. Всех павших надо отвезти домой – так было решено.
Шли без остановок, и через двое суток, так и утыканные с одного борта стрелами ладьи подошли к пристани Пскова. Собравшиеся на берегу жители молча перенесли на берег тела павших защитников. Перепрыгнул на причал Мстиша, шагнул к встречающему воинов Трувору, поклонился и, выпрямляясь, громко, во весь свой голос, доложил:
– Побили мы новгородцев изрядно. Но и сами не все убереглись. Уж очень их много было.
– Сколько их идёт на нас?
– Много, княже. Лодий я насчитал – одиннадцать и драккаров – пятнадцать. Да малых посудин разных ещё с десяток.
