– Везет тебе. Мягкой рухляди нашёл вон сколько. Успели кого-то пограбить до тебя – мои дружинники кошель с серебром под подстилкой откопали.
– Выяснили хоть, кто это был?
– Выяснил, наши это – местный сброд. А мы уж думали, опять летты полезли. Возвращаемся в крепость, князя успокоим.
После возвращения Горивой распорядился обиходить коней, а сам поспешил с докладом к Трувору.
Я же переоделся, и побрёл контролировать рабочий процесс. Устал сильно от такой скачки. Но хорошо хоть выдержал и никого не подвёл – правда, ноги теперь колесом.
Молодцы мои ребята – дело идёт полным ходом, и уже почти выведено основание над полом. Сегодня закончат, и можно будет собирать пространственный каркас будущего чуда моей инженерной мысли.
– Владимир, князь зовёт – поднимись. – Перевесился через перила лестницы Горивой.
Быстрым шагом, наплевав на ноющие бёдра и колени, поднялся на поверх и прошёл в раскрытую дверь.
– Подойди. Почему сразу не сказал о нападении?
– Тати напали. Думал, зачем князя отвлекать ерундой. Да и побили мы их всех, а сами без царапины. Приехали и закрутились в делах сразу.
– На моей земле напали. Обязан был сразу же доложить, не откладывая. А что побили всех разбойников – молодец, хвалю. Опять же, лагерь сам сообразил искать. Нашёл, но не полез в одиночку – Горивоя кликнул. Вдвойне молодец. Но в следующий раз сразу докладывай. Заберёшь рухлядь да серебро, что в лагере взяли. Это твоё по Правде. Как работа движется?
– Благодарствую, княже. В следующий раз обязательно доложу. Работа идёт по плану – к закату закончим основание, завтра – подготовка, послезавтра начнём саму печь класть.
– Хорошо, ступай.
Внизу присел на лавку. Понаблюдал за тем, как работает Еленя – порадовался его возросшему мастерству. Пускай опыта набирается. На вопросительный взгляд махнул успокаивающе рукой. Завтра соберём каркас, а послезавтра всех поставлю на кладку. Кирпич весь перенесли к месту работы, хорошо. Кстати, камня хватит носить, надо Жарко́ остановить, пусть сюда подойдёт. Озадачиваю холопа, и вскоре прибегает мой подмастерье.
– Помоги Еле́ню. Докладывайте площадку, лишний камень потом уберёте, наведёте порядок.
Кивнув головой, Жарко́ подключился к работе, а я, завидев спускающегося по лестнице Горивоя, поспешил подняться на ноги. Надо вежество показать, да и понравилось мне, как себя безопасник сегодня вёл. Совсем другим человеком передо мною предстал, однако расслабляться мне пока нельзя.
Кивнув мне головой, Горивой подошёл к дверям, приоткрыл створку и выглянул на двор. До меня донёсся короткий неразборчивый разговор. Постоял немного в дверях, вернулся и уселся рядом со мной. Помолчал.
– Доволен тобою Трувор. Да и мне ты сегодня молодцом показался – посмотрел я на следы боя. Грамотно действовали. Не думал, что арбалет твой такая полезная вещь, поначалу мнилось – блажь какая-то. А вы, не вылезая из фургонов, всех и положили.
– Мне пришлось вылезти повоевать. За лошадей испугался, когда лучник стрелять начал.
– Побили ведь всех и ладно. А ты правильные для себя выводы сам сделаешь. Ещё скажу. Смотрю, многих вещей не знаешь, мечом владеешь, не сказать чтобы хорошо, но и не так уж плохо. Кто учил-то, кстати?
– Мстиша учил, дружинник Изяслава, когда в Опочке были.
– Мало учил, надо к тебе наставника хорошего приставить. Станешь учиться?
– Стану! – Твёрдо ответил я, припомнив ледяной холод между лопаток.
– Ну и хорошо, заодно поучат тебя с конём управляться. Почему не умеешь? Не подумай плохого, не выпытываю – просто знать надо.
– Я на лошади только в детстве один раз прокатился, да и упал тогда сильно, вот родители и не подпускали меня к ним. А когда подрос, сделали мне коляску, вот на ней везде и ездил, куда надо было.
– Что это, коляска? – Удивился Горивой.
– Вроде телеги, только меньше раза в два, сиденья мягкие – по ямам едешь, даже не чувствуешь их.
– Я приказал баню натопить. Сходим, попаримся, легче тебе станет. – Переключился на другую тему Горивой. – Пошли, перекусим немного, проголодался я что-то.
– Погоди, мои ребята скоро заканчивают, надо распорядиться, куда холопов деть, завтра они не нужны будут. Моих ужином накормить бы надо и спать отправить – намаялись они сильно.
– Хорошо. – Поманил Горивой дружинника и распорядился. – Работать закончат – мастеров накормить и определить на постой в воинской избе. Холопов завтра не надо присылать. Лошадей от крыльца убрать в конюшню, ко́рма задать, напоить. Фургоны перегони́те. Собаке мяса кинь. Да ты и сам всё знаешь. Но лично за всем проследишь. Понял?
– Всё сделаю. – Кивнул воин.
Уточнил у парней, слышали ли? И, получив утвердительный ответ, наказал не забыть о Стоя́не.
Закряхтев, поднялся с лавки под ехидный смешок Горивоя, и, с натугой передвигая ноги, поплёлся за ним.
Зашли в общую воинскую трапезную, где нам мгновенно принесли по огромной миске каши, хлеб и сбитень. Пока не увидел миску с кашей, мыслей о еде совсем не возникало, а тут сразу же рот наполнился слюной, а руки сами потянулись за хлебом и ложкой.
Умяв за один присест свою пайку, довольно зажмурился:
– Добавки бы.
– Потерпи, вечером князь к себе пригласил – победу твою отметим в малом кругу. Доел? Вставай, пошли в баню.
Решив не задавать лишних вопросов, промолчал. Что за малый круг? Скажут, если надо будет или сам увижу.
Провожаемый Громом, доплёлся до баньки.
Зато напарился от души. Повалялся на горячем полке, чувствуя, как из меня вместе с по́том вытекает по капле вся, нако́пленная за последние дни, боль. Когда выходили из бани, распа́ренные, умиротворённые не одним литром кваса, Горивой приостановился перед порогом и развернулся ко мне:
– Ответь мне, если сможешь. Вот тело у тебя чистое, железом не битое – значит, не воин ты. А ухватки – воинские, соображаешь ты, как опытный дружинник не всегда сообразит. Знаешь и умеешь много, чёрной работы не гнушаешься.
