– Завтра мы отдыхаем, послезавтра грузимся и пойдём в Данциг. Надо новые города посмотреть и себя показать.
– Да иди уж, отдыхай. Вечером поговорим. – Засмеялся довольный князь уже с борта ладьи.
Трофеи, наверное, увидел. Ну, вечером, так вечером. Мимо меня бегом пронесли наших раненых. Как же – герои – невместно им своим ходом дойти. А ведь могут. Ну да ладно – пусть понежатся в лучах славы.
Глава 14. Данциг, Готланд и пираты. Дома лучше
На выходе из толпы меня поджидали все мои верные соратники. Стояли Еленя со Стояном и Жарко. Рядом с ними – Истома с Миленой и Любавой. Чуть впереди – Изяслав с Даниславом. Волчок еле сдерживает рвущегося вперёд Грома, с тревогой оглядывая меня. Чуть в стороне наш гончар Поревит со своей семьёй, и травница Ива, кузнец Зван, и купец Дрёма, Понята и Сивый, за ними ткачиха Доброва, и ещё много других людей, знакомых и незнакомых, вокруг которых тихонечко и непривычно стоят дети. Вон и Послед выглядывает из-за чьего-то бока, держа за руку Красавушку, дочку Головни. Яромир улыбается, а Заревит поспешает вслед за ранеными, оглядываясь на меня и одновременно что-то выговаривая им вслед. Хорошо-то как! Улыбаюсь я – и Волчок отпускает Грома. Молнией несётся лопоухая махина, чудом успеваю отпрыгнуть в сторону, чтобы тут же очутиться в радостной круговерти объятий, похлопываний и не требующих ответа вопросов. Скачет вокруг громко лающий Гром. Так, галдящей и бурлящей толпой, мы проходим через ворота до крылечка и вваливаемся в гостиную, где уже накрыт стол, и наша повариха Весея подносит мне большой жбан кваса.
Расселись, и я рассказал про наш поход, и про то, как догоняли и били варягов. Завидя блестящие глаза пацанов, рассказал, как не стал заходить в Нарову, преследуя удирающие драккары, заосторожничав, и побоявшись лишиться манёвра и глупо погибнуть. Пусть учатся правильно думать. А потом просто сидели и вспоминали, как приехали сюда год назад на трёх фургонах, и сколько всего успели сделать за это время. В конце концов, я попросил отпустить меня в баню – совесть-то надо иметь. Посмеявшись, дружно проводили до бани, и, наконец-то, оставили в одиночестве. Гром только на пороге остался охранять.
Забравшись на горячий полок, улёгся на спину и закрыл глаза. Закачался на волнах озера, зазвенел в ушах отзвук боя, постепенно уходя в небытиё. Расслаблялись вслед за ним мышцы натруженного тела. Открыл глаза, вытер тыльной стороной ладони солёный, с горечью, пот, плеснул из ковша травяного настоя на раскалённые камни. Зашкворчал пар, ударил в потолок и пронёсся по всем углам, обжигая кожу. Полежал ещё немного. Можно и отдохнуть. Вторым заходом чуть-чуть веничком попаримся. Пока остывал после второго раза, хлопнули входные двери, и зашёл Трувор, переступая через развалившегося сторожа, глянувшего на князя коричневым глазом и не сдвинувшегося ни на волос. Пожелал лёгкого пара и, раздевшись, шагнул в парилку. Все разговоры потом.
На совещании подвели итоги прошедших дней, сделали выводы по подготовке дружины, наметили ближайшие необходимые действия по укреплению стен и башен. Поговорили о моём походе, обговорили необходимое количество товаров, и напомнили – обязательно взять с собой наших начеканенных монет. Под конец совещания поставил задачу плотничьей ватаге срочно переделать кормовую надстройку. Не дело, когда ладья с кормы простреливается насквозь. Можно ещё поставить крышу от дождя на стойках. Всё нам лучше будет…
А потом была тризна по погибшим товарищам. Не стали делить их на дружинников и горожан – все погибли в бою, защищая город, значит – все воины.
Думал на следующий день отдохнуть, но ничего не получилось. С утра разбирались с пришедшими вчера драккарами, перетряхивали трофеи и распределяли их по мастерам для доделки и переделки. Пришлось контролировать работу плотников на ладье, показывая на месте, что я хочу получить в итоге.
Потом, после переделки надстройки, загружали товары и припасы. Головня с Истомой устанавливали скорпион на носу, поднимая для него площадку. Работы, как всегда, было много и, даже – очень много. Да, ещё подошёл Дрёма и напросился с нами – мол, ему надо набираться опыта. Всё верно – не возражаю. Громчик не отходил от меня ни на шаг, путаясь под ногами. Взять его с собой, что ли? А то совсем позабыл про бедного собакина. Да и возьму.
Подозвал Ждана, пусть укомплектует боевой отряд ладьи – пойдут три десятка стрелков, да на всякий случай напомнил проверить всё снаряжение и припасы – уйдём недели на две, а то и на три.
Вот так целый день и «проотдыхал». Проведал наших раненых. Мстиша начал шевелиться понемногу – пошёл на поправку. Ива за всеми присматривает, говорит, что всё будет хорошо.
Прошёлся по мастерским, зашёл к Еленю и посмотрел, как идёт работа у Стояна. Посмотрел, как продолжили постройку нашей речной баржи. Сегодня первый день после нападения, когда возобновилась работа на верфи.
Ближе к вечеру прошёл в город и походил по стенам. Везде, куда бы ни пошёл – люди здороваются и улыбаются. С одной стороны – приятно, а с другой – напрягает быть постоянно в центре внимания. Поговорили с Еленей – скоро закончат постройку казармы для княжеской дружины и конюшни. А потом будем ставить кирпичные избы для всех наших ближников – план застройки у нас есть. Вот согласно ему и пусть работают – время до холодов ещё позволяет. Надо выполнять свои обещания.
Посмотрел на приступившую к постройке причала вдоль берега Псковы ватагу Тишилы. Споро работают – так, глядишь, ещё и мы тут причаливать будем, когда вернёмся из похода. Да и рыбакам будет удобнее разгружаться – торг-то рядом.
На обратном пути завернул в лавку – послушал, как Дрёма выдаёт последние инструкции остающемуся за него помощнику. Судя по виду помощника, эти инструкции он слышит уже не в первый раз.
Прошёл через ворота нашей крепости и зашёл к Головне. Вызвал мастера на улицу – теперь он начальник, сам молотом редко машет, только когда аврал. В основном, присматривает за работой. Присели на лавку, помолчали. Предложил ему подумать о перестройке
