– Мы? – Таня попыталась оттолкнуть от себя велосипед, но Сергей вовремя свернул в сторону. – Вы всё знали, следили и втихаря смеялись надо мной!
– Никто не смеялся! – Тихомиров перекрыл велосипедом дорогу. – Мы думали, что эти с палаткой скоро уедут. Что они здесь всего на пару дней. Ты сама виновата. Кто тебя просил лезть знакомиться? Тебе же говорили – не ходи!
– Сама? – Таня прыгнула вперед, но Тигра толкнул велосипед, и она снова промахнулась. – Огурцова врала с первого до последнего слова – и как это теперь удобно все свалить на меня! А вы все чистенькими остаться хотите?
– Брось! – Сергей снова догнал бегущую Жабину. – Обыкновенная шутка. Ты уже завтра вместе с нами будешь над этим смеяться.
– Я вас ненавижу!
Наконец Лягушке удалось резко шагнуть в сторону и этим обмануть Тихомирова, так что он вместе с велосипедом рухнул на землю.
– Дура! – простонал Тигра, высвобождая ногу из-под вертящегося колеса. – Мы же никому не сделали плохо.
– Не сделали? – Девочка подбежала к лежащему Сергею, и тот даже велосипед над собой приподнял, видимо, испугавшись, что Жабина его сейчас затопчет. – Эх вы!
Ей очень многое хотелось сказать Тигре. И то, что она Белкиными стараниями действительно влюбилась в вымышленного Никиту, и то, что буквально порхала от невероятного счастья – ведь быть влюбленной это такое чудо. И как она смогла перенести свою любовь на реального Никиту. И какой в результате получился винегрет. Из-за чего Белку нужно было убить не один раз, а раз пять как минимум.
И что она могла сказать этому балбесу Сергею? Разве он что-нибудь способен был понять?
Силы Таню оставили – утро, а уже столько беготни. Она опустилась на землю рядом с поверженным велосипедом и уронила голову на согнутые руки.
– Да что вы вообще можете знать о любви? – устало пробормотала она. – Если собираете ее, как конструктор. Это же чувство. Его ни объяснить, ни создать нельзя. Оно может только родиться.
– Да ладно тебе. – Тигра спихнул с себя велосипед и потер ушибленную коленку. – Было же весело.
– Обхохочешься!
На землю упали первые крупные капли дождя.
– Тигра, а ты сам кого-нибудь любил?
– Любил, наверное, – пожал плечами Серега. – В детском саду. Марину Левченко. У нее очень красивый бант был. Самый большой. Вот за этот бант я ее и любил.
– Катись отсюда. – Махнула рукой Таня. С Тихомировым все было понятно. Все-таки мальчишки страшно примитивные существа. – Давай, а то еще промокнешь.
И Тигра послушался. Велосипед его стал еще больше скрипеть, заднее колесо выдавало заметную восьмерку. Но он уехал.
Вместо злобы на Лягушку накатила жалость. Она с сочувствием смотрела на вихляющий велосипед Сергея и думала, как много ему еще придется пережить, чтобы понять, что любовь – это не схема и не короткий отрезок времени от точки А в точку Б. Что даже если это и игра, то ее условия диктуют никак не люди, а нечто свыше.
Дождь лил весь день и всю ночь. На террасе раздавалась звонкая капель. Крыша протекала, и весь пол был уставлен тазами и банками. За окном под колючими острыми струями жухла трава.
Таня сидела на террасе, куталась в старую дырявую кофту, и смотрела, как дождинки сбегают по оконному стеклу. Казалось, природа вместе с ней оплакивала ее неудачную первую влюбленность.
На коленях лежала раскрытая книга. Там граф Арман де Бюсси продолжал сражаться за любовь к Диане де Меридор, совершал подвиги, проводил ночи под окнами возлюбленной, строил планы по ее спасению, клялся и исполнял клятвы. Ну почему? Почему сейчас нет таких героев? Почему мальчишка скорее обидит тебя, чем скажет что-то хорошее? И зачем Белке понадобилось устраивать эту глупую игру?
А Никита тоже хорош! Мог бы зайти в гости. Что он там в мокрой палатке делает? Ругается с сестрой? Или грызет свои несъедобные пряники?
К середине дня у Татьяны кончилось терпение. Нужно было срочно что-то делать. Она захлопнула книгу, где мужчины были отважны, а женщины прекрасны. Ладно, сентиментальные переживания оставим на потом. Пришло время поступков. И если мужчины на это не способны, то делом займутся женщины.
Таня натянула сапоги, застегнула «молнию» на куртке, взяла пакет со свежим печеньем и пошла к реке.
Дождь еще не закончился, а на землю уже лег густой туман. Ветра не было, поэтому он вязко стелился по земле. От малейшего движения туман начинал вихриться.
Это было настолько увлекательно, что Таня чуть не прошла мимо.
Впрочем, даже если бы она прошла мимо, это можно было легко объяснить.
Палатки не было.
От лагеря остались только прямоугольник примятой травы, костровище, веревка с рыбой да одинокая удочка около кустов.
Уехали…
Пальцы девочки сами разжались, выпуская пакет. Туман беззвучно принял печенье.
Уехали?
