Главные правила жизни

актерский, и режиссерский. Все было хорошо, но относительно ожидаемо. А вот выход на экран этой картины стал настоящим потрясением.

Когда-то Гете перед смертью сказал: «Я насчитал в своей жизни семь минут абсолютного счастья». Вот именно минут двадцать полного счастья и я испытал тогда. Тысячи людей, стоящие в мороз по нескольку часов, чтобы попасть на твой фильм, – это было оправданием многого и означало, что на самых сложных развилках жизни ты принимал правильное решение. Это событие придало мне очень серьезную внутреннюю устойчивость.

У Горького в «Егоре Булычеве» есть фраза: «Не на той улице я родился». Так вот и я знал, что живу не на той улице. И, наконец, после зачисления в Школу-студию МХАТ (это была уже четвертая попытка поступить туда) я поселился на «своей улице», на своей территории, включая саму Москву. В этот момент в моей жизни произошел коренной перелом. А отсюда уже последовало много событий, совсем не предугадываемых.

Надо сжигать мосты, идти вперед с мыслью «Или это, или гори все синим пламенем». Так в начале пути, когда я поступал в школу-студию, у меня не были готовы запасные аэродромы для самореализации. И это правильно, так и надо действовать.

Я уверен, что искусство может исправить человека. Это доказано, и я сам это испытал, хотя много раз слышал, что искусство не должно иметь отношения к морали. Артур Миллер писал, что во время спектакля по его пьесе «Смерть коммивояжера» известный нью-йоркский бизнесмен прямо в зале начал отдавать распоряжения, связанные с социально-нравственными коллизиями, о которых там говорилось. Это пример непосредственного воздействия искусства.

Я УВЕРЕН, ЧТО ИСКУССТВО МОЖЕТ ИСПРАВИТЬ ЧЕЛОВЕКА. ЭТО ДОКАЗАНО, И Я САМ ЭТО ИСПЫТАЛ

Деньги дают здоровое ощущение самодостаточности. Большую часть жизни я провел, постоянно занимая до зарплаты, и ощущение внутренней напряженности – например, надо купить ботинки, прохудились, а мы не планировали, и потому на это нет денег – было ужасным. Когда же пришло чувство независимости от ежедневной привязанности к мыслям о материальных проблемах, это сделало жизнь более приятной.

Я никогда не ставил себе задачу зарабатывать деньги, важна была самореализация. Но, когда я самореализовался, это стало приносить и деньги, потому что я зрительский режиссер. По американским меркам я мог бы уже быть миллионером, но даже у нас в советское время это давало возможность неплохо жить.

Одно из самых больших разочарований – то, что не нахожу понимания в своей, кинематографической, среде. Есть несколько друзей, но в целом мой цех меня не принимает. Это началось с «Розыгрыша», а с «Москвой…» достигло испепеляющей ненависти со стороны коллег, видимо за незаслуженную, по их мнению, народную любовь. Время расставило все по своим местам. Не может быть случайным успех в течение 33 лет.

Порядочность – это, на мой взгляд, некая последовательность в сохранении своих внутренних принципов. Для меня это важнее, чем совпадение или несовпадение с общественным мнением. Нужно не сбиться на стадность мышления.

Самый важный жизненный принцип – каждый человек должен найти органичность своего поведения. Я не вру самому себе, хотя жизнь иногда заставляла идти на некоторые компромиссы: что называется, «с волками жить – по-волчьи выть», иначе нужно рассориться со всеми. Но глобально я себя не упрекну.

В интеллигенции я чрезвычайно разочарован. Само понятие «интеллигентность» затрепанное, проще показать пальцем на те единицы людей, про которых можно сказать: «Это интеллигентный человек». Эталон интеллигентности для меня – Антон Павлович Чехов, который сам себя сделал, имел свои позиции и никогда не тянул руку, чтобы высказать, дескать «не могу молчать», хотя имел что сказать.

Интеллигенция в нашей стране не выполнила свою основную функцию – умение оценить состояние общества, понять, к чему приведут те или иные события и перемены, размышлять и выстраивать «дороги» вперед. Ради этого люди, которые растят зерно, варят сталь, позволяют себе содержать интеллигенцию. Поэтому у нас есть отдельные интеллигенты, но нет интеллигенции.

Я пережил в молодости приступы зависти, которые в себе не предполагал. Зависти к успеху, таланту. Это началось в школе как отдельные проявления, которые мне стыдно вспоминать. В молодости я понял, что это надо выжигать из себя каленым железом. И, как мне кажется, сумел это сделать.

У меня все мечты сбывались в тот момент, когда я о них почти забывал. Острый воспаленный период уже проходил, я думал: «Получится – хорошо, не получится – ну и ладно». Например, страстно мечтал сниматься в кино, но оно меня отталкивало. Только когда забыл об этом, учился на режиссера, совершенно неожиданный поворот судьбы вдруг сделал меня актером кино.

ПОРЯДОЧНОСТЬ – ЭТО, НА МОЙ ВЗГЛЯД, НЕКАЯ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ В СОХРАНЕНИИ СВОИХ ВНУТРЕННИХ ПРИНЦИПОВ

Для меня в женщине самое главное – женственность в русском понимании этого слова, то, что французы называют шармом: необъяснимое обаяние и внутреннее излучение, которое не связано с красотой, какое-то женское начало.

В мужчине должна быть надежность. В русском языке слово «замужем» означает: быть за мужем. Это дает женщине защищенность и ощущение своей важности в жизни, она расцветает. Но как только остановишься на одной надежности, думаешь: «А ум, а чувство юмора, а доброта, а талант?» Если мужчина только надежный, с ним скучно.

Режиссер – профессия немужская. Хотя они любят себя называть истинными мужиками. В свое время Гурченко сказала мне: «Единственная мужская профессия на съемочной площадке – это оператор». Режиссер – такая же психопатическая личность, как и актер, со всеми соответствующими проявлениями. Просто он должен быть более собран, так как на нем лежит организация всего дела.

Евгений Миронов

«Я позволяю себе заниматься тем, что мне интересно»

Актер театра и кино. Художественный руководитель Театра наций. Народный артист России. Лауреат двух Государственных премий РФ, награжден орденом Почета, многочисленный лауреат кино-, теле– и театральных премий. Снялся в фильмах «Любовь», «Мусульманин», «Анкор, еще анкор», «Дневник его жены», «Идиот», «Апостол», «В августе 44-го», «В круге первом», «Достоевский» и др.

Я прежде всего актер. Поэтому, обладая легкостью в мыслях, часто закидываю удочку, забывая подумать, что это может быть мне не по силам. Но, в конце концов, очень скучно, если все только по силам.

Первый актерский провал я испытал еще в школе. Незабываемое ощущение. Пел трагическую песню про умирающего комсомольца, а зал просто лежал от хохота. Такое во сне не приснится. Я шел, чуть ли не рыдал. Вот что значит несоответствие внутреннего и внешнего. Это был серьезный урок.

Детство – это источник всех болезней, всех комплексов и всего божественного, что потом оберегает человека всю жизнь. Все оттуда черпается, каким бы оно ни было.

Комплекс провинциала – это прекрасно! Когда-то я должен был завоевать Школу-студию