— Эй! — завопил он. — Не стреляйте! Здесь люди!
Тоха вскочил и, пригнувшись, помчался в другую сторону. Рассудил здраво: сначала покинуть опасное место, а уж потом выходить к людям. Местами лихо перескочил через «жмуриков». «Вьетнамки» едва не слетели.
Туман почти рассеялся. Едва не налетел на «колючку» и резко остановился. От инерции взмахнул руками, как цапля крыльями, будто наскочил на невидимую стену. Вправо и влево тянутся пять рядов колючей проволоки. То там, то здесь, как на проводах, жутко висят трупы. Тоху опять передёрнуло. Слева, в десятке шагов раздувшаяся туша лошади с белыми копошащимися червями. Чуть поодаль — ещё одна. Желудок вновь подпрыгнул к горлу, но блевать уже нечем.
Справа что-то шевельнулось. Программер проворно отскочил. Шагах в десяти из травы, словно в «зомби-стрелялке», выросли трое юнитов в одинаковой грязно-серой форме. В руках «винтари» с широкими, будто длинные ножи, штыками. На бошках фашистские каски. Такие в кино видел. Только размером больше, и по бокам маленькие рожки. Ноги над высокими «шузами» по колено обмотаны серыми… бинтами, что ли? Скорее тряпками. На поясах — ножи. Тонкие ремешки просунуты под погончики и спускаются к толстому ремню на талии. На жёлтых пряжках… двуглавые российские орлы. Или показалось? Тоха мотнул головой… и застонал от боли. Его качнуло.
— Halt! — гавкнул один из юнитов. — Keine Bewegung![4]
Программер не понял, чего от него хотят, но замер. Язык похож на немецкий. Знакомый лающий говор.
Что за хрень тут творится?! Неужели эти… как их… ролевики? Или реконструкторы? Между теми и другими Тоха разницы не видит. Носятся себе малолетние и не слишком долбодятлы по лесам в доспехах или в гномьих и орочьих масках на фейсах, и Бог с ними.
Только странная реконструкция. Не по карману «реконам» такие масштабы. Или кино снимают? Но декорации не воняют тухлятиной. Или воняют? Для правдоподобия? Ага. И моушн тебе объёмный, и запах с экрана. Четыре дэ, мля. Но трупаки-то реальные. Тот, на ком очнулся, стопудово реальный.
— Мужики, — в горле пересохло, сушняк жуткий, — мужики…
— Halt’s Maul, — чуть громче произнёс юнит. Щёлкнул затвор. — Komm her![5] — чувак поманил рукой.
Тоха приблизился. У одного, рыжеусого, лет сорока мужика на обеих сторонах воротника под голубыми полосками по бледно-жёлтой шестиконечной звёздочке. Наверно старший в этой тройке. У других — просто полоски. Юнит жестом остановил программера и с удивлением пощупал Тохин прикид.
— Klaus, schau mal. Was für eine närrische Kluft?[6] — кивнул рыжеусый пожилому юниту с мясистым лицом.
Тот хмыкнул. Третий — высокий, щуплый парень с колючими, чёрными, злобными глазками осклабился. Блеснула жёлтая фикса.
— Хапалки убери, — Тоха отпихнул ощупывающую руку.
Злобноглазый что-то вякнул невнятное. В печень влетел приклад, острая боль сбила дыхание. Программер рухнул на колени и уткнулся лбом в мокрую траву.
— Ruhig, Günter,[7] — донёсся тихий, спокойный голос рыжеусого.
Тоха посмотрел вверх. Юнит со звёздочками положил руку на плечо злобноглазому и кивнул в сторону колючки:
— Vorwärts![8]
Пожилой штыком приподнял нижнюю проволоку. Злобноглазый подлез под ней. Рыжеусый недвусмысленно указал на ограждение. Тоха, кряхтя, пролез под проволокой. Шорты зацепились за колючку. Грубо рванул. На левой ягодице свесился лоскут красной материи.
Таким немудрёным способом преодолели с десяток рядов. Пять самых дальних поначалу не разглядел из-за тумана. Попытался заговорить с «реконами». Его грубо оборвали. Когда сразу не понял, легонько дали прикладом в пузо. Заткнулся. Больно и обидно. «Реконы» или «ролевики», хрен их разберёт, по-русски, походу, ни бум-бум. Международный тусняк? Допустим. Играются дядьки в войну, ну и хрен бы с ними. Драться-то на фига?
По дороге чуть не потерял шлёпки. Рубаха и шорты в грязи, да ещё и мокрые впридачу.
Добрались до длинной продольной ямы. Блин, это же окоп! Глубокий, больше человечьего роста. Тоха замешкался. Грубый толчок в спину заставил свалиться на дно. Раздались ржач и задорные выкрики на немецком. Походу, пиплу понравилось.
Программер поднялся. Под ногами чавкает. Шлёпки норовят слететь и остаться в жиже. Чуть поодаль дно выстлано деревянными мостками. Беспокойно огляделся. Вокруг куча юнитов в той же самой серой форме. Кто в кепках, кто в касках с рожками. Резкий окрик, толпа смолкла. Нарисовался ещё один перс. Такая же серая форма, только чище. Погон нет, в отличие от других, на воротнике по две золотистые звёздочки. На голове высокая кепка с большим двуглавым орлом. Тоха помотал головой. Российский герб?
Юнит, пихнувший его в окоп, чётко отрапортовал новому. Перс в кепке сделал знак пальцами и развернулся. Толчок в спину, пошёл, мол. Программер споткнулся и чуть не грохнулся на мостки. Вокруг снова заржали.
Российский герб, а по-русски ни фига. Как это понимать?
Зашли в блиндаж. Рыжеусый — следом.
Главный юнит положил кепку на грубо сколоченный деревянный стол, уселся на зелёные ящики и пролаял:
— Wer bist du? Name? Rangstufe? Einheitsnummer?[9]
— Да не понимаю я ни хрена. Что здесь, мать вашу, происходит? Вы чё, совсем офигели?! — взвился Тоха и тут же схватился за отозвавшуюся болью голову. Нужно успокоиться. — Do you speak English?[10]
Главный покачал головой. Повисла тишина. Чувак встал и подошёл вплотную. Руки за спиной, взгляд карих глаз пытается проникнуть до пульсирующего болью затылка. Тоха отвёл глаза. Перс прогавкал длинную фразу.
— Jawohl, Herr Lieutenant![11] — рыжеусый юнит щёлкнул каблуками.
Грубая рука схватила за плечо и толкнула к выходу.
Те же трое юнитов ведут программера по окопу. Поворот в боковую траншею. Со всех сторон пялятся и хихикают, тычут пальцами. Дебилы!
Вылезли из траншеи. Прошли минут пятнадцать. От запаха варёной гречки сразу же замутило. Рыжеусый кивнул на полевую кухню, где кроме степенного пожилого повара вертится какой-то щуплый взъерошенный паренёк, и чего-то спросил. Тоха развёл руками. Юнит изобразил, будто ест из воображаемой тарелки. Программер поморщился:
— Нет, нет.
Рыжеусый внимательно посмотрел и полез за спину. Тоха напрягся. На свет появилась фляга. Юнит протянул и кивком показал, бери, мол. Программер взял. Не такая, что была в «армейке». Длинная, с деревянной пробкой.
