– А что такое аналитический отдел? – полюбопытствовал император. – Как я полагаю, это отдел, который занимается анализом и оценкой политических и разведывательных сведений, полученных от агентов.
– Именно так, ваше величество, – Щукин оценил «продвинутость» царя. – Агенты могут добыть важную информацию, но оценить и понять всю ее важность могут люди, которые хорошо разбираются в политических и военных вопросах. Наши аналитики собрали все, что было известно в нашей истории о мистере Уркварте, и пришли к выводу, что с его устранением от антироссийских дел британцам будет очень сложно нам делать разные гадости. Ведь им снова придется налаживать связи с мятежными горцами, а ведь многие из них завязаны на личных взаимоотношениях. Горцы бывают порой весьма недоверчивы к новым людям.
– Все так, Олег Михайлович, все так, – покачал головой Николай. – Но меня беспокоит то, что риск все же присутствует, и – «A la guerre comme a la guerre» – возможны разные неприятности. А мне бы очень не хотелось, чтобы кто-нибудь из вас был ранен, или не дай бог… – император выразительно посмотрел в глаза Щукину.
– Ваше величество, – ответил Олег, – среди участников этой операции будет моя дочь, а также сыновья моих друзей, которые мне тоже очень дороги. Но, по моему соображению, только они смогут совершить то, что нами задумано. Их этому учили. А ваших солдат и офицеров – нет. Я обещаю, что, вернувшись из Англии, начну обучать специально отобранных для этого людей всему тому, что должны знать бойцы спецподразделений. Я чувствую, что поход в Британию не последний, и что надо серьезно готовиться к подобным спецоперациям. Ведь, кроме Англии, есть Кавказ, Туркестан и прочие места, где должны быть надежно защищены интересы Российской империи. И там, где с поставленной задачей не справится пехотный полк, ее сможет выполнить спецгруппа, которая, подобно иголке, проникнет туда, куда надо.
– Я подумаю над тем, что вы мне сейчас сказали, – сказал Николай, – и хочу предложить вам возглавить их. Обещаю вам генеральское звание и графское достоинство. Впрочем, как я понимаю, свое согласие на переход на службу ко мне вы сможете дать лишь с разрешения вашего руководства.
– Вы правы, ваше величество, – ответил Щукин. – Мы люди военные и не всегда вольны в своих желаниях. Но давайте не будем забегать вперед. Да, кстати, вот вам, ваше величество, письмо, которое написал для вас граф Бенкендорф. Он сейчас проходит курс лечения в одном из наших санаториев и чувствует себя гораздо лучше.
Щукин достал из кармана большой пластиковый конверт и передал императору. Николай вскрыл его и бегло прочитал послание графа. Лицо царя стало умиротворенным – видимо, Александр Христофорович писал приятные для него вещи. Потом он снова стал серьезным и внимательно посмотрел на Олега.
– Скажите, – спросил Николай, – вас провожал сюда тот же человек, с которым беседовал граф?
Щукин утвердительно кивнул головой. Император задумался. Он посмотрел на солдат, которые уже заканчивали разгрузку «Садко» и укладывали ящики и тюки на полковые фуры, на суетившегося вокруг них Виктора Сергеева, на Шумилина, который стоял невдалеке от них и делал какие-то пометки в своем блокноте.
Потом Николай снова взглянул в глаза Олегу.
– Олег Михайлович, – сказал царь, – если до сих пор у меня и были какие-то сомнения на ваш счет, то теперь они окончательно исчезли. Я буду рад, если между вашим руководством и мною будет заключен союз. Ведь мы две России – одна из XIX века, вторая – из девятнадцатого. Но в любом случае мы дети России. Мы родственники, и мы можем и должны помогать друг другу. Если моя держава сумеет в чем-либо помочь вашей державе – я буду счастлив. А вы уже оказываете мне помощь. Быть же должником я не люблю.
– Ваше величество, – доложил Николаю Виктор Сергеев. – Погрузка закончена. Служивые проинструктированы, что везти груз надо не спеша и аккуратно. Осталось только отогнать в сарай грузовик и можно трогаться в путь. А там начнем сборы в другое путешествие. Пора – старая добрая Англия заждалась нас…
Первый шаг к цели
Третий день пароходо-фрегат «Богатырь» рассекал своим форштевнем серые волны Балтийского моря. Погода благоприятствовала походу, дул ровный попутный ветер, и практически все время корабль шел под парусами…
После того как из будущего было получено снаряжение, необходимое для опасного вояжа, сборы пошли в ударном темпе. Уже на следующий день после прибытия подполковника Щукина все грузы и участников британской экспедиции на быстроходном паровом катере перебросили в Кронштадт. Игорь Пирогов, который уже успел стать у тамошних моряков своим человеком, помог разгрузиться и с помощью присланных на помощь матросов разместил прибывших на пароходе-фрегате. Конечно, при этом корабельным господам-офицерам пришлось немного потесниться – ведь на «Богатырь» подселили сразу восемь человек, которых, по вполне понятным причинам, нельзя было поместить в жилую палубу для нижних чинов.
На пароходо-фрегат уже погрузили провизию, привезли бочки с вином и ладожской водой – она считалась идеально чистой и могла храниться дольше, чем обычная, – загрузили в угольную яму отборный кардиф. Экипаж под командованием капитан-лейтенанта фон Глазенапа в последний – четвертый – раз обтянул такелаж. Со всеми предосторожностями на корабль погрузили порох и боеприпасы.
Перед выходом в открытое море на «Богатыре» трудились все – даже участники экспедиции лейтенанты фон Краббе и Невельской. Они как могли помогали офицерам «Богатыря» побыстрее подготовить корабль к походу. Надо было бегать по канцеляриям, складам и провиантским магазинам, чтобы в поход пароходо-фрегат вышел, полностью обеспеченный всем необходимым. А вот все остальные чувствовали себя на корабле лишними и старались свободное время проводить на берегу.
Все, кроме Надежды Щукиной. Она с большим любопытством наблюдала за тем, что происходило на борту пароходо-фрегата. Матросы и офицеры поначалу подозрительно косились на странную «девку», которая, как известно всем морякам, приносит в плаванье одни лишь несчастья.
Но когда «черная пантера», переодевшись в джинсы и тельняшку, – кстати, эта «морская душа» появится в русском флоте лишь через двадцать лет – лихо вскарабкалась по выбленкам на грот-марс и на руках потом по вантам съехала вниз, матросики открыли рот от удивления и сразу же зауважали Надежду. Больше всего их удивило, что она абсолютно не боялась высоты. Она прошлась по рее, находящейся на огромной высоте, спокойно, даже чуть пританцовывая, словно это была не корабельная рея, а широкая городская мостовая. Если бы они знали, как она лихо летала на таких штуках, как дельтаплан и параплан!
А когда все увидели, как Надежда, привязав к
