Илья-жонглер
Однажды я попросил Илью Сегаловича о встрече, хотел поделиться идеей проекта. Он заинтересовался и нашел время. Мы беседовали минут двадцать, он внимательно слушал, что-то записывал, иногда коротко отвечал на телефонные звонки, на некоторые не отвечал, перебрасывался парой слов с проходящими мимо комнаты, задавал мне неожиданные вопросы. Возможно, то, о чем я хотел ему рассказать, было не так важно для него в контексте текущей ситуации, но было видно, что разговор порождает в нем что-то важное, что-то его собственное. Я не знал тогда, что он увлекался жонглированием, и только через несколько лет понял, что он «жонглировал» всегда, то есть чудесным образом в воздухе удерживалось несколько предметов – необязательно мячики или булавы, это были идеи, дела, обстоятельства. Иногда он сам был готов стать таким мячиком для жонглирования – в руках судьбы.
Библиотечный формуляр
В шестидесятые с поиском единомышленников все было непросто. Интересующиеся эзотерикой ходили в Ленинку, читали и от руки переписывали дореволюционные книги по йоге, суфизму, оккультизму. Иногда из карточки, которая хранилась в книге, можно было узнать, кто и когда эту книгу читал прежде. Случалось, что в формулярах других книг сходной тематики мелькала знакомая фамилия, но как найти этого человека? И тогда в знаменитой библиотечной курилке заводились знакомства, люди представлялись друг другу и из осторожных разговоров пытались понять, тот ли это человек из книжки.
Кинза
Дед нашей замечательной подруги был поваром в ресторане «Арагви». Во время второй мировой войны ему удавалось выращивать кинзу в голодной Москве! Для этого использовались газоны перед посольствами разных стран, которых много в Москве. Он, проходя мимо, подбрасывал семена из кармана в землю, а потом, тоже проходя мимо, иногда срывал пару былинок. Блюдо у классного повара, даже во время войны, должно было содержать в себе нужный ингредиент, хотя бы в гомеопатическом количестве. Так вот, училась подруга наша во ВГИКе и на практике работала ассистентом режиссера на одном фантастическом фильме. Рассказывала она эту историю Георгию Николаевичу Данелия, который был режиссером фильма и ее педагогом. Возможно, из этой истории в портфеле одного из героев появляется пучок кинзы и название галактики – «Кин-дза-дза».
Пиявочный барометр
Часто можно услышать, что уехавшим на запад трудно найти достойный круг общения. Но жалующиеся не понимают, что они для этого сами должны быть очень интересны, быть носителями знания, которым их новые знакомые не обладают. Если вы в лондонской компании эксцентриков рассказываете про «Пиявочный барометр Мериуэзера», некие шансы на дружбу у вас могут появиться. Дома круг общения часто есть по умолчанию, а за границей его нужно строить сознательно – и соответствовать! И тут имеется расхождение с привычным «Я хочу, чтобы меня любили такого, какой я есть!», то есть грубого, невоспитанного, невежественного, озабоченного карьерой и выживанием.
Нырять головкой
Четырехлетний мальчик в поезде, увидев море, разговаривает сам с собой: «Если головкой нырять, то можно головку сломать, если попкой, то попку сломаешь. Поэтому я буду просто купаться и плескаться!»
Вот пример разговора высшего разума с низшим.
Прицел по колокольне
Это произошло в 1994 году во время Гражданской войны в Боснии. В маленьком древнем городке Благай, лежащем в долине реки Буна, сошлись войска с трех сторон – католики-хорваты, православные сербы и мусульмане-боснийцы. К этому времени и Сараево и Мостар уже были разрушены, артиллерийский огонь велся по минаретам, куполам и колокольням. Старики в Благає договорились не разрушать, не поджигать храмы, которые уже несколько веков сосуществовали вместе. Когда хорватам был отдан приказ стрелять из пушек по городу, солдаты отказались, доложив, что видят кресты католических храмов нетронутыми, также было и с сербами, и с боснийцами. Мы были там в 2007 году, мечтаем вернуться. Сидеть на балконе старого дервишско-го текке и слушать, как река Буна с гулом вырывается из пещеры, потягивать крепкий боснийский кофе, закусывать его розовым рахат-лукумом и запивать прозрачной водой, набранной прямо из реки.
Землевладелец
У меня был знакомый, который обогатился в перестройку на бартере, обменивая удобрения на компьютеры. Однажды он за триста тысяч долларов – тогда это были очень большие деньги – купил несколько гектаров какой-то земли под Нью-Йорком. В Америке он, правда, не был, все делалось через посредника, но сертификат о покупке земли висел в его московском офисе над столом. Через десять лет он разорился и решил продать землю. Когда он навел справки, выяснилось, что все это время он не платил налоги, земля была какая-то заповедная, под особым статусом, и он должен миллион долларов штрафов и находится в розыске у американского налогового ведомства. Вот так и мы, получив от Бога некое достояние, думаем, что всегда будем его владельцами.
Дубок Чехова
Однажды в цветочном горшке засохла купленная в магазине гардения. Хотели уже горшок убрать с окна, но в нем вдруг появилось нечто невзрачное, похожее на сорняк, но живое. Пришлось продолжить его полив. Потом мы гуляли в саду дома на Садовой, где жил Антон Павлович Чехов, и подобрали там желудь, который валялся на асфальте. Принесли домой и, не зная, как его сохранить до весны, сунули его в этот горшок и забыли. Так продолжалось три месяца, и вдруг из земли появился высокий побег. Оказалось, это дубок, при этом как-то естественно неизвестное растение засохло, поскольку было однолетним. Весной попробуем пересадить деревце в сад.
Вот в человеке что-то засыхает, а что-то вдруг начинает расти, и что там, в темноте, скрыто – непонятно. Главное, не забывать о поливе, земле и свете.
Встреча у синагоги
– Можно с вами посоветоваться?
– Пожалуйста, слушаю вас?
– Я инвалид второй группы, очень тяжелое материальное положение. Не могли бы вы дать мне немного денег?
«Толстовский холм»
В усадьбе Льва Толстого в Хамовниках есть удивительный холм в конце сада. Говорят, что на этом холме был написан роман «Анна Каренина», и хозяин имения любил сидеть там в уединении. Когда мы пришли туда с Ваней впервые, встретили на этом холме японского буддийского монаха в полном облачении, в оранжевой тоге с четками в руках. Он будто совершал паломничество на маленькую Кайласу. Мы тоже немного посидели на скамеечках, установленных на вершине. Думается там как-то по-особому. Говорят, что это холм насыпной, еще из
