Как его пропустили в реанимацию? Хрен их знает, тем более к тяжело больному, но видно, деньги все заторы расчищают на своём пути.
Холёная рожа. Пиджак от Версаче, часы на сотню грамм золотом, очки итальянские, правда, даже они не могут прикрыть этот брезгливый взгляд урода, направленный на меня.
— Поговорим?
Что характерно, врач увёл Марину Николаевну, которая пыталась возмутиться.
* * *Лежу, никого не трогаю, только что этот урод меня оставил в покое.
Ну и дела творятся … даже представить не мог, что пойдут на такое, чтобы деньги заграбастать и совсем никого не останавливает, что я всего лишь подросток. Тринадцать лет, седьмой класс.
Мало им завода, мастерских и баз хранения… им и квартиру подавай и аптеки, что на маму записаны были. Вернее, на жену.
Я прикрыл глаза. Я уже сам путаться стал и забывать, а кто же я. Остаточные мысли сына всё-таки сбивают с толку — не полностью он ушёл… не полностью.
А доктор всё-таки… нет, не сука. Его самого, видно, начальство заставило устроить мне эту встречу. Но молодец — во время нашего разговора, когда эта сука мне тут пыталась голосом давить, врывался и делал замечания!
Действовало на урода отрезвляюще, такая защита от медперсонала.
Прикрываю глаза.
И теперь постепенно, спокойно прокручиваем весь разговор с адвокатом от начала до конца.
… Мы в палате одни. Я лежу на двух подушках. И стараюсь не шевелиться, пускай думает, что я совсем плох.
— Андрей, ты знаешь, о чём я с тобой хотел бы переговорить? — уточняет у меня этот боров.
Я кривлюсь.
— Кому-то понадобились деньги отчима?
Адвокат от моего ответа ажно поперхнулся.
— Можно сказать и так. Тебя всё равно признают невменяемым и не способным принимать самостоятельные решения. — Он с ходу начинает меня сразу пугать.
Наверное, верный расчёт был. Парень после аварии почему-то выкарабкивается, несмотря на все усилия врачей, но психически должен быть надломлен.
А тут…
— Давайте пропустим угрозы и давление на меня. Чего конкретно от меня вы хотите? — тихо, почти шепотом, спрашиваю я.
Боров задумался. Видно, на ходу перестраивается, меняя тактику в разговоре.
— По документам ты наследник всего, но в реале это далеко не так. — заявляет адвокат.
Вновь растягиваю губы в усмешке.
— И у вас найдутся доводы и для суда? — спрашиваю я.
Мужик вопросительно изогнул правую бровь. Красиво и не обычно. У меня так не получается — если и двигать бровями, то только всеми сразу. То есть, двумя по отдельности не получается.
— А будет суд? — спрашивает он.
Я тихонько двигаю плечами, словно хочу пожать ими, но движение получается не законченное, будто я просто немного замёрз, оттого и такие движение судорожные.
— Давайте вначале разберёмся кто, что от меня хочет и какие на это есть у всех права, а уже потом будем обсуждать возможность обращения вашего или моего в суд. И не забывайте, есть интернет и возможность обращаться через него к правящим кругам, а я почти сирота, и вообще «бедненький мальчик». Если правильно подать информацию в те же СМИ вам, боюсь, мало не покажется.
Не ожидая от меня таких заявлений, боров перешёл на крик.
Вот именно тогда и ворвался в палату мой лечащий врач и предупредил дурака, что если ещё раз услышит крики — выгонит его в шею ко всем чертям из палаты и главврач ему в этом не указ.
Адвокат уже потом понял, что я его просто провоцирую… и понял, что нахрапом меня не продавить и что никакие документы я подписывать, тем более сейчас, уж точно, не намерен.
К тому же…
— А с чего вы решили, что я откажусь от своей доли в бизнесе отчима? Как понял, в завещании я являюсь наследником. Я прав? А так же обязан буду заботиться о сестре.
Адвокат поморщился…
— Как раз, ваша сестра и не желает, чтобы вы, именно вы, заботились о ней, к тому же, вы не в состоянии, по понятным причинам, пока принять, как активы вашего отца, так и всю его и вашей матери недвижимость. Неприятное дело суды между родственниками, но… — адвокат смотрит на меня серьёзно… — у вас нет шансов.
Я усмехаюсь в ответ, даже забыв показать, как я слаб. Отвлёкся.
Но видно, на мой промах и сам адвокат не очень то и обратил внимание. Во всяком случае, мне так кажется.
— Шансы есть всегда, уважаемый, — отвечаю ему на полном серьёзе. — Вы не можете себе даже представить, кого я могу призвать защищать мои права, а если ещё заинтересованным лицам пообещать часть своей доли в бизнесе отчима. Да вас на части разорвут, тем более, позиции в суде у моих адвокатов будут намного серьёзнее, чем ваши, и уж поверьте, даже если сейчас вам удастся протянуть через врачебную комиссию, что я немного съехал умом, то повторная психологическая экспертиза всё поставит на свои места и тогда вам, и сделавшим первое заключение о моей невменяемости, придётся солоно, а то и уголовное дело заведут. Вам это надо?
Во я выдал на одном дыхании!
Даже, вон, адвокат проникся моей речью, но, видно, не её содержанием.
— То есть, договариваться с сестрой и родственниками вашей матери вы отказываетесь наотрез? — уточняет адвокат.
Я вновь, словно от холода, жму плечами.
— Вообще-то я не услышал ничего о договорённостях. Вы тут с самого начала мне пытались ультиматум впихнуть, пользуясь моим больным состоянием. Уже это одно характеризует вас лично, как редкую тварь! — решил я идти на конфликт.
Может, и не стоило в открытую оскорблять урода но уж очень захотелось увидеть его реакцию на такой поворот в разговоре.
Но адвокат опытный — пропустил явное оскорбление на свой
