Если вы специализируетесь в новой области, как я, и специалистов, которые могли бы вас рекомендовать, просто не существует в природе, вам опять-таки будет трудно получить должность, потому что ваш статус некому подтвердить. Данная система толкает младших преподавателей на традиционный путь к постоянной работе: выбрать надежную тему исследований, к которой уже проявили достаточный интерес, и в чем-то превзойти своих коллег. Инновации подождут. В своей знаменитой «Последней лекции» покойный Рэнди Пауш, профессор информатики Университета Карнеги – Меллона, не без ехидства рассказывал о реалиях университетской жизни: «Младшие преподаватели часто спрашивали, как мне удалось так быстро получить постоянную работу. Я отвечал: “Очень просто. Загляните ко мне в кабинет в пятницу вечером, часиков в десять, и я все вам расскажу”».
В Джорджтауне, напротив, мне ясно дали понять, что выбрали меня не путем сравнения. На данном этапе кафедра информатики была заинтересована в том, чтобы вырастить собственных звезд, а не нанимать их на стороне. Иными словами, если я буду публиковать хорошие статьи в авторитетных журналах, я получу постоянную работу. Мне не придется искать безопасную, давно проработанную область, чтобы превзойти кого-то. Я сам буду влиять на развитие программы исследований. Если оценивать будущую работу с точки зрения возможности самостоятельной работы и независимости, Джорджтаун выглядел явно привлекательнее государственного университета. Однако прежде, чем принять окончательное решение, я взял время на размышление, учитывая результаты своих изысканий, изложенные в разделе «Правило третье» и касающиеся двух ловушек независимости. Первая ловушка связана с нехваткой карьерного капитала. Если вы стремитесь к независимости, не имея редких и ценных профессиональных навыков, она может растаять как мираж.
В эту ловушку попадают многие «дизайнеры образа жизни», бросающие скучную традиционную работу и пытающиеся зарабатывать на жизнь с помощью сайтов, не требующих затрат труда. Такие «бунтари» обычно быстро обнаруживают, что финансовые планы невыполнимы, если у вас нет чего-то ценного, что вы могли бы предложить людям в обмен на их деньги. Вообще говоря, мне эта ловушка не грозила: без значительного карьерного капитала (публикации, получившие высокую оценку коллег, и рекомендательные письма) научному работнику никто не стал бы предлагать работу. Но некоторые кафедры стремятся привлекать исследователей второго эшелона (т. е. не имеющих большого карьерного капитала). Они заманивают их свободой действий, но стоит легковерным бедолагам прибыть в кампус, как на них навешивают кучу преподавательских и других обязанностей. Иными словами, в мире науки свои ловушки независимости.
Во вторую ловушку рискуют попасть желающие расширить границы свободы, имеющие достаточный карьерный капитал. В этом случае работник обычно сталкивается с сопротивлением со стороны окружающих, так как независимость выгодна ему, но не им. К счастью, мои руководители в Массачусетском технологическом институте обратили мое внимание на возможность самостоятельности в рамках развивающейся исследовательской программы Джорджтауна. Но не все мои коллеги одобряли мое решение. Протоптанная дорожка в солидный университет казалась им самым безопасным путем к вожделенной постоянной работе и репутации серьезного исследователя. Независимость и свобода действий не входили в число их карьерных приоритетов, поэтому любое непривычное решение казалось им опасным.
Собирая материалы для раздела «Правило третье», я узнал о полезном инструменте, помогающем избежать обеих ловушек независимости. Я назвал его законом финансовой устойчивости и сформулировал следующим образом: «Решая, стоит ли браться за привлекательную работу, дающую больше независимости, убедитесь в том, что за нее будут платить. Если будут, можно смело браться за работу. Если нет, продолжайте поиски».
В конце концов именно этот закон помог мне принять окончательное решение. Было очевидно, что Джорджтаунский университет предлагал гораздо больше свободы действий. Кроме того, мне предложили высокую зарплату и обещали поддерживать мои исследовательские инициативы. Таким образом, согласно закону финансовой устойчивости, я мог быть уверен, что, соглашаясь на предложение Джорджтаунского университета, смогу избежать обеих ловушек независимости. У меня был достаточный карьерный капитал, позволяющий расширить границы свободы, поэтому я мог игнорировать мнение тех, кто убеждал меня следовать традиционным путем. Я отказался от приглашения в государственный университет и принял предложение Джорджтаунского университета.
Как я применял «правило четвертое»
Как я писал в разделе «Правило четвертое», миссия – это благородная цель, вокруг которой строится трудовая жизнь. Это то, благодаря чему люди становятся известными и перед ними открываются удивительные возможности. Эта идея всегда мне нравилась.
Наука – сфера деятельности, подходящая для миссии. Спросите любого профессора, сделавшего блестящую карьеру, что он делал не так, как его коллеги, и он почти всегда заговорит о захватывающей миссии, вокруг которой строилась его трудовая жизнь. Взять, к примеру, Алана Лайтмана, профессора физики Mассачусетского технологического института, ставшего писателем. Лайтман начинал как обычный физик, но в свободное время писал художественные и публицистические книги, рассказывающие о гуманитарных аспектах науки. Он написал множество книг, его эссе печатались практически во всех серьезных американских литературных изданиях. Но, пожалуй, самый известный его бестселлер, получивший кучу наград, – роман «Сны Эйнштейна»[15] (Einstein’s Dreams{50}).
Карьера Лайтмана строилась вокруг миссии, заключающейся в том, чтобы показать читателям гуманитарную сторону науки. Эта миссия принесла удивительные плоды. Он оставил изнурительную работу на кафедре физики Массачусетского технологического института и стал первым в истории этой организации профессором, работающим одновременно в области точных и гуманитарных наук. Он участвовал в разработке требований к коммуникациям института, а затем написал программу по научно-популярной литературе. К тому времени, как я познакомился с Лайтманом, он занимал должность адъюнкт-профессора, дающую почти полную независимость и не связанную с напряженной исследовательской работой. Сейчас он ведет курсы писательского мастерства по собственной программе, рассказывая студентам о том, что считает важным. Ему незачем гоняться за грантами и публикациями. Летом он отдыхает в кругу семьи на острове в штате Мэн, где нет телефонов, телевидения и Интернета. Видимо, там, наслаждаясь величественной природой, он обдумывает замыслы новых книг. Я был потрясен, прочитав на странице «Контакты» его официального сайта в Массачусетском технологическом институте: «Я не пользуюсь электронной почтой». Менее известный ученый не смог бы позволить себе написать такое.
Алан Лайтман лишь один из многих профессоров, чья выдающаяся карьера строится на высоком призвании. С некоторыми из них – например, Пардис Сабети и Кирком Френчем – я познакомился и побеседовал, собирая материал для этой книги. Их истории представлены в разделе «Правило четвертое». Истории других профессоров, таких как Эрес Либерман, прославившийся в возрасте 31 года своими исследованиями на стыке математики и культуры, или Эстер Дюфло, получившая премию фонда Макартуров Genius
