– Понятно, – кивнул Иваныч, – а то я уж было креститься собрался, историй про тебя наслушавшись.
– Ну это дело нужное, только не со страху и не от удивления делаемое, – улыбнулся Андрей и похлопал себя по левой стороне груди, – тут должно созреть у каждого и исключительно по собственному разумению.
– Вот, Серый, я же говорил, правильный он сектант, – снова улыбнулся Иваныч, достал из костра щепку и раскурил трубку.
Андрей широко улыбнулся и разлил чай по чашкам.
– Вот, братья, пейте чай да лепешки берите, – поставил он корзину у костра и тоже присел на бревно.
– Как там Леха, интересно? – подумал я вслух.
– Не волнуйся, Сергей, – сказал Андрей, – Алексий ваш, он как перст Господень, наказание неотвратимое несущий.
– Слыхал, Серый? Ты запиши где-нибудь про неотвратимое наказание-то… и хорошо бы, чтобы каждый знал: «Тронешь нашего, поплатишься вдвойне», и только так.
– Верно говоришь, Иван, – кивнул Андрей, – коли взялись общину строить сызнова и люди доверились вам, то, стало быть, люди эти знать должны, что не пропадут они, коль в беду попали, и что за каждого обиженного обязательно расплата будет… Око за око, братья.
– …Сергей Николаевич, это застава, – услышал я голос Яковлева в рации.
– Да, Олег, на связи…
– Дозорный прискакал, говорит, свет фар на дороге видел.
– Принял, идем, – ответил я, взял автомат, достал патрон и поставил на предохранитель.
– И я с вами, – спохватился Андрей, быстро сходил в дом и вышел с двустволкой.
Застава стояла в пятидесяти метрах от перекрестка таежной дороги, на котором остановились две машины и вроде два квадроцикла, направив фары в нашу сторону. Что за машины, было не разглядеть, но тарахтение одного мощного дизеля было слышно.
– И что они там встали? – спросил худощавый парень, сжимая в руках выданный во временное пользование СКС.
– Спички тянут, кому идти рамсы разводить, – сплюнул на землю один из Лехиных бойцов, пристроившись с пулеметом рядом за бревном.
И действительно, транспорт тронулся и поехал к нам, остановившись колонной за пару метров перед бревном, лежащим на дороге. Дверцы хлопнули, в свете фар показались три силуэта, подошедшие к недавно установленному деревянному шлагбауму.
– Эй, слобода… старшего зови, побазарить надо.
– Фары потуши, а то интима нету, – крикнул все тот же боец у пулемета.
Невысокого роста мужик отбежал от шлагбаума к машинам, и через несколько секунд водители выключили фары, оставив только габариты. Теперь недалеко от шлагбаума горящий костер освещал троих «спортсменов», все вооружены. Один из них, что постарше, облокотился на шлагбаум и сказал:
– Ну так что, побазарим?
К нему вышли я, Иваныч и Андрей.
– Что хотел? – спокойно спросил Андрей.
– Я – Вова Тульский, – сказал «спортсмен» и стал ждать реакции на произнесенные им слова.
– Я знаю тебя, – ответил Андрей, – и о делах твоих знаю.
– У меня предъява к фраерам, которые на вашей территории сейчас… пропустишь меня с братвой к ним побазарить?
– Базарь, – сказал я и уставился ему в глаза, – я один из них.
Было видно, что удержаться от неоправданных действий ему стоило больших усилий.
– Вы кто такие и что за вами есть? Вы что натворили вообще, что за наезд?
– Это мы тебя наказали, – ответил я, – и то, что ты еще жив, это случайность.
– Ты что… попутал? Ты ваще кто? – «закипал» Вова.
– Ты слышал про «неприятности» у пиратов в левой протоке? Должен был слышать.
– И чо? – явно напрягся Вова.
– Я тот, кто их устроил, и могу устроить то же самое всей твой малине… камня на камне не останется.
Тульский молчал, было заметно, что и он и его провожатые прекрасно осведомлены о том, что произошло в «Тортуге», и мыслительный процесс на их лицах отражал битву понтов и разума.
– А чо… побазарить нельзя было сначала, если у тебя ко мне предъява? Но я тебя вообще в первый раз вижу.
– Конечно, – вступил в разговор Иваныч, – минимум у двухсот человек к тебе предъява… это считай столько родственников у беременной девочки, что ты на днях купил и на панель уложил… А прикинь, сколько родственников у других девочек… Ты попал, Вова, и все, кто рядом с тобой, также попали.
Я еле сдержал улыбку, когда увидел, как после последней фразы Иваныча от Тульского как-то немного отшагнули в сторону его приятели.
Раздувая ноздри в предчувствии драки и понимая, что ее точно не избежать, Тульский начал пятиться назад и потянулся к ремню, на котором висел автомат, а потом резко прыгнул в сторону и ушел в канаву перекатами.
– …та-та-та, – прозвучала короткая очередь пулемета.
– Допрыгался, – констатировал факт Иваныч, увидев, что пулеметчик не промахнулся, – а вы, пацаны, правильно делаете, что не дергаетесь.
– Работаем, – сказал я в рацию.
Сзади машин, в лесу что-то сломалось, заскрипело и затрещало – это упали на дорогу два подпиленных еще с вечера дерева.
– Жить хотите? – спросил Иваныч у двух оставшихся у шлагбаума.
Те молча кивнули.
– У вас есть все шансы… более того, жить так же, как жили, за кое-каким исключением.
– Каким? – спросил наконец один из них.
– В этом вашем Лас-Вегасе не покупают и не продают людей.
– Легко! – На лице «спортсмена» появилась дурацкая улыбка.
– Вот и хорошо, стволы на землю, и своим всем иди скажи, иначе раздолбают вашу колонну из леса гранатометами… Что там у вас за тарахтелка сзади?
– Грузовик…
– Вот в него все грузитесь и возвращайтесь…
– Понял, – ответил «спортсмен», снял с плеча новенький АК и положил на землю и хотел было уже идти к машине, но Иваныч остановил его.
– …и привозите всех, кто еще был куплен или в рабстве… и можете дальше всю оставшуюся жизнь колупать золото и спускать его в кабаке. А, и еще, там у вас наша собственность стоит на пристани.
– Мотобот? – спросил другой.
– Соображаешь… Да, мотобот, вот его тоже надо сюда пригнать.
– А тот, что на нем приплыл, с этой девкой… с ним что?
– А про него забудь, – его уже списали.
– Так наши с ним пошли…
– Значит, им не повезло, – сказал я.
Уф… выдохнул я, когда габариты грузовика скрылись за поворотом.
– Да ладно, Серый, у них не было шансов даже дергаться.
Со стороны дороги к заставе шел Яковлев с парой
