– А чего так тихо-то? – спросил я и снова присел.
– Ну это по-всякому бывает… бывает тихо, бывает и громко… по-разному.
Я выпросил у Иваныча еще одну сигарету…
– А чего это вы, папаша, тут дымите, – спросила Алена, стоя в дверях и вытирая полотенцем руки.
Я вопросительно посмотрел на нее.
– Мужик! Четыре кило почти!
Я хотел было пройти, но Алена остановила меня.
– Пусть отдохнет… Вечером придешь.
– Эээ…
– Я серьезно, Сергей, не надо сейчас. Иди домой, мальчишкам скажи, что все хорошо и у них есть братик. А то они перепугались, там сидят.
– Идем, Серый, – сказал Иваныч, развернув меня за плечо по направлению к дому, слегка подтолкнув, а то я что-то даже «первую скорость» включить сам не смог.
Дотемна я и мальчишки просидели в санчасти со Светланой и новорожденным. Я не мог отвести глаз от «кулька» со сморщенным личиком…
– Ну идите домой, Сереж, мы кормиться и спать. Завтра увидимся.
– А долго ты тут вообще…
– Два дня точно пробуду, доктор так сказал.
– Ну ладно, завтра заскочу по дороге в форт.
– Хорошо, – улыбнулась Светлана, послав мне воздушный поцелуй.
380-й день. О. Сахарный
Позавтракав, собрался было в форт… Вот, и что мне там сегодня делать? Нужен буду, по рации свяжутся. Иваныч гостей с Новой Земли пока сам развлекает, вчера до поздней ночи в харчевне у рыбаков горел свет. А я пойду, проведаю Свету и… о, а как же звать-величать будем мужичка-то нашего? Долго я не думал, и имя пришло на ум сразу… Ну пойду, отнесу любимой завтрак.
– Привет, – сказал я, тихонько приоткрыв дверь в комнату.
Света в ответ кивнула и улыбнулась. Сидя на кровати, она кормила ребенка грудью. И я тихо присел на табурет напротив них.
– Поесть горазд, – шепотом сказала Света.
Я привстал и посмотрел на сына, а он, закрыв глаза, и, как мне показалось, с довольной физиономией, присосался к груди, громко сопя через каждый глоток молока.
– Я вот тебе завтрак оставлю, пойду… не буду мешать, надо дома все приготовить.
– Хорошо, – кивнула, улыбнувшись, Света, – иди.
Я задержался в дверях…
– Как назовем? – спросил я, повернувшись.
– Ну ты же уже знаешь?
– Да… Алексей.
– Я согласна… Иди уже, сквозняк не устраивай мне тут.
Из санчасти пошел в столярку, где встретил Федора.
– Привет.
– Доброе утро, – улыбнувшись, пробасил он.
– Федь, мне бы…
– Делают уже мужики, лаком осталось покрыть, до завтра высохнет.
– Что делают? – удивился я.
– Как что, кроватку детскую.
– Вот спасибо… быстро вы сообразили.
– Да это Михалыч вчера прискакал, как Чапай на коне, и давай нас… стимулировать… всякими словами, ага, чего, мол, ерундой занимаемся, у Николаича сын родился! В общем, подумали и решили такой подарок сделать.
– Понятно, ну пойду тогда место дома готовить.
– Давай, папаша… Поздравляю, рад за тебя.
Дома мы с мальчишками устроили генеральную уборку. Все перемыли и убрались, потом пришлось делать перестановку. Ну никак не получалось расставить мебель, чтобы было просторное место для детской кровати.
– Так, пацаны, несите инструмент, а я пойду в столярку еще схожу, сейчас мы ваши топчаны в двухъярусную кровать переделаем.
– С лесенкой? – радостно спросил Дениска.
– Конечно.
– Ура! Чур я наверху! – закричал он и убежал в сарай громыхать инструментом.
– Идем, Андрей, со мной, поможешь бруски и доски принести из столярки.
Управились к обеду, только пришлось опять порядок наводить. Теперь в углу стояла двухъярусная кровать. То, что сидя наверху, можно было стукнуться головой об потолок, Дениску нисколько не волновало. Передвинув свой сундук почти к двери, я освободил место для кроватки малыша и натянул два куска проволоки под потолком, теперь можно повесить шторы и отгородить «комнату».
– Николаич… – прошипела рация на подоконнике.
– На связи.
– Сильно занят? – спросил Иваныч.
– А что?
– Эдуард Яковлевич попрощаться хочет, ну и поздравить лично.
– Сейчас прикачу, – ответил я.
– Андрейка, без меня тут справитесь?
– Ага, тут осталось-то…
– Хорошо, воды в бочки на полив натаскайте потом, а на обед я рыбы принесу, когда вернусь.
Я спустился вниз, завел «монаха» и на нем примчал к грузовому пирсу, где была пришвартована «Принцесса». Поднялся на пирс, на котором рядом с яхтой стояли Иваныч, Эдуард Яковлевич, Эрик, Макарыч и Саша.
– Ну, поздравляю вас, Сергей Николаевич, с сыном… Говорят, вы дочь ждали, но это поправимо, с тремя-то сыновьями у вас три дочери в любом случае теперь появятся, – рассмеялся Шеф.
– Спасибо.
– Вот, примите подарок вам и вашему сыну.
Эрик подал ему длинный оружейный кофр.
– Вот, примите, когда-то это для меня заказывали в Финляндии, мне за ненадобностью уже, зрение, бляха-муха, подводит, а вам с сыном пусть будет подарок от меня.
– Спасибо большое, – ответил я, принимая увесистый алюминиевый чемодан.
– Я у вас теперь не скоро появлюсь, планов, бляха-муха, громадье, ребята сами будут на яхте торговлей заниматься, а я займусь нашей Новой Землей… Вдохновил меня ваш Сахарный, бляха-муха, на подвиги, а вот как притомлюсь, так приеду в гости.
– Всегда рады будем вас видеть, – ответил я.
– Ну… Счастливо оставаться.
Мы попрощались с гостями с Новой Земли и проводили «Принцессу».
– Мужики, а пойдем рыбки возьмем и ко мне на обед… приглашаю, – сказал я, когда «Принцесса» скрылась за Васиным островом.
– А не откажусь, – ответил Макарыч.
– И у меня нет возражений, тем более есть много вопросов, которые надо обсудить, – сказал Иваныч.
– Тогда прошу, – сказал я, приглашая всех на катер…
Этим вечером мы о многом говорили и многое запланировали. Кто-то из мужиков сказал, что рождение на Сахарном первого ребенка в этом Новом Мире, в созданных нами самими условиях, это значимая веха в жизни нашего поселения, у которого еще много подобных и не менее важных этапов впереди и от которых зависит все наше будущее и будущее наших детей.
Бремя выбора
Лодка не утонет, пока она в воде, но стоит воде попасть в лодку, она пойдет на дно. Не важно, что происходит вокруг нас, важно то, что происходит внутри нас.
Глава первая
Речной буксир проекта 1741А с говорящим названием «Проворный» на малом ходу двигался меж затопленных по сорванные и поломанные крыши домов поселка Чаща. Мало что осталось целого здесь после прохода Волны, разве что несколько полуразрушенных кирпичных зданий. До Волны тут была вполне бойкая жизнь. В Чаще, несмотря на таежную глушь, проживало несколько тысяч жителей, были школа и детский сад в одном трехэтажном здании – хрущевке, своя котельная и контора бывшего леспромхоза, где в основном и работали жители поселка. Теперь, кроме больших стай черноголовых ибисов и прочих птиц, что облюбовали образовавшиеся заболоченные долины, реки и заводи, здесь и не встретишь никого.
Капитан чуть прибавил ход и направил буксир к торчащим из воды руинам котельной, что были завиты плотным вьюном, да и все вокруг поросло неведомой ранее в этих местах тропической растительностью.
– Ну вот, Мишаня, прибыли, теперь пойду и высплюсь, – капитан перевел рычаг управления ходом в положение «Стоп машина» и прокричал в окно: – Ринат, едрит мадрид! Швартуйся!
– Да, капитань, нам тут до вечера кавиляться, –
