В процессе расчистки, кроме «елок-палок», достались следующие трофеи: искореженная детская коляска, еще какое-то шмотье в комьях грязи, половина собачьей конуры с куском цепи метра два, ну и собственно труп рыжей лайки в ошейнике на конце цепи, также нашел овчинный тулуп, туго свернутый мехом наружу и перетянутый в трех местах армейскими тренчиками. Я сначала принял этот тулуп тоже за труп животного, но когда пытался, зацепив крюком на черенке от лопаты, его оттащить ниже к морю, где я сложил кучу хвороста и веток на погребальный костер, понял, что это не животное. Отложил тулуп, застираю завтра и повешу сушиться, тулуп это вещь.
Кроме трупов домашних животных, за все время расчистки забора выкопал также троих односельчан – двух женщин и подростка, их трупы по очереди на куске линолеума я также спустил вниз и приготовил к кремации, сегодня вечером это сделаю.
«Крышка-часы» показывала, что уже 25 часов по новому времени, значит, часа через два стемнеет. Отлил немного керосина из лампы в банку и пошел к погребальному костру, поплескав керосином, я его запалил. Сухие ветки очень быстро разгорались и давали очень много жара. Отойдя подальше, немного постоял, вроде как попрощался, и пошел домой снимать робу, затем схожу «на пирс», как я уже стал называть руины дома бабы Зои, искупнуться, а потом готовить ужин.
Отварив три картофелины и вскрыв банку тефтелей а-ля «завтрак туриста», у которой истек срок годности пару месяцев назад, но она была не вздута, а на вкус и запах так вообще вкуснотища, я уселся ужинать. На дворе уже стояли сумерки, солнце скрылось за сопками, оставив на небе еще не потухшие оранжевые оттенки, которые очень живописно отражались в зеркале водной глади. В лесу попискивала какая-то ночная птица, и вообще кроме звуков живности со стороны леса вокруг не происходило ровным счетом ничего, тишина, и только снизу, со стороны уже почти прогоревшего погребального костра раздается еле различимое потрескивание. Поставив на свой дастархан три свечи в «подсвечниках» из колотых чашек, ибо от костра было мало света, я принялся более тщательно разглядывать карту и продолжать закрашивать глубину затопления. Через примерно полчаса штриховки и обвода контуров мягким карандашом красного цвета, мне стало понятно, что я нахожусь на острове, и от этого по спине сначала пробежал холодок и я немного разнервничался, продолжая обводить контуры штриховки. Оказалось все не так уж и страшно, и чего я поначалу испугался? Непонятно. В общем картина была примерно такая: остров Сахарный, как я его назвал, выглядел нечеткой буквой «У», такой мультяшной, была еще небольшая «клякса» или «запятая», примыкающая к острову, и мой дом находился на правой вершине этой «буквы». Померил максимальную длину острова – 22 километра, в самой узкой части 2 километра, в самой широкой 12 километров, но это все, как говорится, «на бумаге», как оно на самом деле, пока не известно, вот обустроюсь и пойду в обход острова, в «экспедицию». «Клякса» была на расстоянии от о. Сахарного порядка сто плюс-минус 30 метров в самом узком месте пролива, получился еще один остров – Васин. Может, и не пролив там, а отмель какая-нибудь, схожу потом, гляну. Да, на нем располагалась «Васина» сопка. Остров образовался почти круглый, только небольшой мыс, получившийся из хребта невысокой и пологой сопки, плавно «скатывающейся» в воду, превратил остров в «запятую». По площади он уступал моему примерно в три раза, его максимальная ширина была от мыса до противоположной стороны пять километров. От материка, точнее от того, что осталось от Южного Приморья, насколько было видно из карты, меня отделял десятикилометровый пролив. Примерно десять-пятнадцать километров было до мыса, где раньше был поселок Лесной, и я очень надеялся на то, что там кто-то выжил. Вообще карта была 1:500 000, и отметить все точно, естественно, получалось с трудом, был у меня еще автомобильный атлас в масштабе 1:100 000, но его превращать в «книжку-раскраску» пока не хотелось, я с ним только сверялся. А вообще по карте получалось, что от границы с Китаем до Комсомольска-на-Амуре теперь океан. Затушив свечи и подогрев чайник, навел себе морса и, попивая сладкий напиток, я развалился, как-тот римлянин на матрасе, всматриваясь в звездное небо. Тихо… красиво… вот же интересно, вроде бы произошла планетарная катастрофа, погибли, вероятно, миллиарды, я покосился на карту, где почти две трети Китая подлежало заштриховке, а вокруг все равно красиво и спокойно. Мы ведь, то есть люди, как паразиты на этой планете, подобно раковым клеткам, живущим только для себя, заботясь только о своем благе, забывая, что обязаны этой планете жизнью. И вероятно, Земля решила вопрос заболевания паразитами небольшими «водными процедурами» и «разминкой», в виде землетрясений и наклона оси. А тем людям, которые пережили это, предоставлен, возможно, «сто первый» и последний шанс исправиться. Так, «размышляя о высоком», я и заснул.
После волны. День 9-й
Сделав все утренние дела, то есть совершив прогулку к развалинам и позавтракав, решил по-быстрому сходить застирать все найденное вчера тряпье. Тулуп мне вчера показался тяжеловат, вероятно из-за грязи, и я решил развязать туго связывающие его тренчики и встряхнуть для начала. Провозился с пряжками ремней пару минут, мне уже стало понятно, что внутри что-то завернуто. Сняв ремни, я потянул тулуп за край и вытряхнул содержимое на землю… просто праздник какой-то!!! Правда, лыжи-то мне нахрена? На землю выпали «подарки», которые кто-то из местных мужиков, вероятно, приготовил закинуть в зимовье, другого логического объяснения такому комплекту у меня не нашлось. В
