— Понял.
— Командир, помощь будет? — спросил его лежавший рядом раненый.
Они втроем находились во дворе одного из домов, устроив тут укрытие. Толстый забор, сложенный из дикого камня, не всегда держал мощную пулю «калаша», но какое-никакое укрытие. Мало того, что приходилось контролировать пересечение двух улиц, так еще и за окнами дома следить — вполне могли пальнуть оттуда, хотя дом и был проверен.
— Мой бывший начальник обещал, ну, тот, про которого сейчас все говорят, а он слов на ветер не бросает.
— Не обманет? — с сомнением спросил раненый сержант.
— Этот? Точно нет. Ни разу не обманывал… Свист кто-нибудь слышит?
— Что-то есть такое.
В это время над аулом пронеслась пара теней, в которых можно было узнать подобие штурмовиков с незнакомыми обводами. На втором заходе они открыли огонь из бортового оружия.
Старший лейтенант Арефьев и выжившие бойцы с изумлением наблюдали, как с машин вниз устремились настоящие языки огня. Это не было похоже на огнеметы и больше напоминало инопланетное оружие. Одновременно задрожала земля — штурмовики успели освободиться от груза бомб.
Привстав над полуразрушенным забором, бойцы наблюдали, как боевики разбегаются, пытаясь скрыться от огня с неба, только немногие из самых умных пытались найти убежища в ауле, понимая, что по своим небесные воины стрелять не будут.
— Смотрите, тарелка какая-то садится, — указал в небо раненый сержант, держась за забинтованный бок.
— Похоже, Антон все-таки успел прислать помощь.
Несмотря на такое резкое изменение ситуации, бой в ауле с остатками боевиков продолжался. Со всех сторон слышались то одиночные выстрелы, то длинные очереди. Однако Арефьев, не забывая поглядывать по сторонам, смотрел, как из севшего диска вышли два огромных птицеподобных робота и пять закованных в броню солдат. Вместе с ними высыпали сорок маленьких роботов, последние сразу стали разбегаться, блокируя аул и отстреливая убегающих боевиков из каких-то штуковин, закрепленных сверху. Двое вообще взлетели и стали облетать аул, видимо, передавая картинки командиру прибывших и водителям больших роботов, потому как больно уж уверенно они стали стрелять по боевикам, совершенно не обращая внимания, что на пути их выстрелов были заборы, дома и, что уж говорить, местные жители. Только десантники и разведчики, которых Арефьев стал собирать вокруг себя, не пострадали от огня. Самое странное, что пленных они не брали, хотя некоторые пытались сдаться. Похоже, их вообще не волновало благополучие боевиков и жителей аула, которые прятались в захоронках от пуль и осколков. Один из больших роботов, неловко повернувшись на узкой улице, когда ему в бок выстрелили из «мухи», снес забор, сложенный из дикого камня, и из крупнокалиберного пулемета расстрелял позицию, после чего двинулся через двор и снес корпусом угол дома, отчего дом зашатался и рухнул в клубах пыли. Через минуту стало ясно, что часть жителей пыталась прорваться из аула. Об этом можно было судить по объятой огнем «Ниве», которая пронеслась мимо позиции Арефьева и ухнула в овраг. Было видно, что внутри гражданские. Бой за аул подходил к концу, в живых там остались только бойцы Арефьева и десантники. Лейтенант видел, как на другой стороне аула мельтешат роботы, очень похожие на медицинские. Вполне возможно, что кто-то из десантников, державших ту сторону, мог выжить.
— Встань тут, на обочине, — велел я водителю, прислушиваясь к сообщению Хорка по рации.
Откинув крышку переносного терминала, я активировал его. На экране появилась картинка города с высоты. Приблизив нужный квадрат, я скривился, наблюдая за шестью машинами у СИЗО.
— Что случилось, нур? — на меня по рации вышел капитан Данти, сидевший в реплике второй полицейской машины.
— Придется подождать, сейчас на нужном нам объекте усиленный режим. Куда-то отправляют часть заключенных.
— А наша цель?
— Добрыня взломал центр связи в СИЗО. Наша цель в команде к отправке не числится. Да и не может еще числиться. Суда-то не было. Подождем с час, пока там все не успокоится, и поедем дальше. Нам так проще будет.
— Хорошо, нур.
Мы стояли на узкой улице, стиснутой по бокам невысокими домами, в основном пятиэтажками, и было еще множество деревьев. В общем, красивая тихая улица, только ямы да трещины на асфальте портили эту картинку.
Где-то через пятнадцать минут ожидания из близкого переулка, примерно метрах в шестнадцати от моей машины, выбежала зареванная девушка лет пятнадцати-шестнадцати. Оказавшись на улице, она активно закрутила головой, а увидев полицейские машины, даже подпрыгнула от радости и рванула к нам.
Подбежав, девушка стала молотить по окнам, что-то крича. Пришлось открыть дверь и выйти из «уазика» наружу.
— В чем дело, гражданка? — строго спросил я. Так как я был в форме капитана полиции, то и общаться пришлось мне.
— Помогите, там к моей сестре однокурсник пристал, с дружками ее в машину затащили, а я вырвалась, — немного сумбурно, но вполне внятно провыла та.
Отреагировал я мгновенно, все равно время еще есть:
— Сержант! Бери двух бойцов — и бегом с девочкой к месту возможного преступления… Покажешь им? — спросил я у девушки. Та кивнула.
Из моей машины выбрались три бойца и бегом следом за девушкой скрылись в подворотне, а я вернулся к визуальному наблюдению за двором СИЗО. В автозаки продолжали грузиться заключенные. Охрана вокруг была усиленная. В принципе для нас это не проблема, но хотелось бы обойтись без жертв и сделать все тихо.
— Что ж это такое делается, а?! Милиции на вас нет! — кричала со второго этажа старушка.
— Заткнись, старая! — Один из молодых парней наклонился и, подняв обломок кирпича, бросил его в окно.
Зазвенело стекло. Пятеро молодых ублюдков чувствовали себя вполне уверенно. А чего им бояться? Родители — шишки, у одного вообще генерал МВД, прикроют, не в первый раз.
Изнасилованную девушку за ноги вытащили из машины и бросили у стены, где она, сжавшись, всхлипывала. Никто из них даже не думал побыстрее уехать, они просто стояли и курили, насмешливо поглядывая на плачущую девушку.
В это время отчетливо донесся топот ботинок нескольких бегущих человек, и в старый проходной двор, где кроме двух джипов находился только остов старого полуразобранного четыреста первого «Москвича», забежала сестра изнасилованной девушки и
