Мой окрик подстегнул девчат, и они заспешили к кабинам машин. Говорить, что дорога на самом деле малоезженая, я не стал, пусть испугаются, а на адреналине они все трупы в кузов влёгкую перекидают. Правда, сначала я заставил их снять с немцев форму и амуницию. На мой вопрос, может ли кто водить, получил отрицательный ответ. Никто не умел.
— Ну что, девчата. Нужно убираться отсюда, а машины мне нужны. Придётся по одной перегонять. Значит так…
— Ты кто вообще такой? — спросила военфельдшер, пристально изучая меня. Судя по решимости на её лице, она уже задаётся вопросом, какого они вообще меня слушались, да и вообще тут старше её в звании никого нет. Правда, и неуверенность проскальзывает во взгляде, и застарелый страх после плена. Так что додавить её, если потребуется, смогу легко. — Партизан?
— Ага, ещё скажи ополченец, — хохотнул я. — Внимательнее посмотрите. Не обращайте внимания на пыль на лице и потёки пота. Не узнаёте? Я ведь на фото в газетах часто мелькал за последний год.
— Ой, это же Саша Поляков! — воскликнула одна из медиков в звании сержанта.
Несмотря на момент, повели они себя как и многие москвички, опознававшие меня на улицах: окружили и чуть не затормошили. Пришлось рявкнуть. Была бы возможность, ещё в воздух выстрелил бы.
Все девушки были ещё совсем молоденькими, разве что военфельдшер постарше, на вид около двадцати трёх лет, уже можно считать женщиной. А по какому критерию их отбирали немцы, было видно невооружённым глазом: красавицы все, фигуристые. Таких в лагерях особо не держат, немцы их в другом деле используют, в основном силой.
— Повторяю: машины мне придётся перегонять по очереди. Одна из вас — со мной в кабину, остальные здесь. Командует… Кстати, товарищ военфельдшер, как вас зовут?
— Евгения Зимина. Сто восьмой отдельный медсанбат. Тут одна из моих подчинённых, остальных я не знаю.
— Хорошо. Поступаете все под моё командование. Чуть позже я отвезу вас на базу, а сейчас у меня дела. Да ещё с этой колонной задержался… Значит, пятеро остаются, а я отгоняю машину в овраг, потом возвращаюсь. Кто со мной?
— Пусть Аня, наша хирургическая сестра, — слегка подтолкнула девушку Зимина.
— В машину. А вы ждите, я быстро.
— Ой, тут кровь! — воскликнула Аня, замерев на подножке, обнаружив, что сиденье и пол испачканы, да и на задней стенке кабины брызги.
— Ты точно хирургическая сестра? — уточнил я, запуская мотор. — Вроде они крови не боятся. Давно от этой фобии избавились.
— Сестра. Хирургическая. И крови я не боюсь. Я боюсь испачкаться.
— А ты что, чистая? — внимательно осмотрел я её форму. — Да не боись, приедем на базу, там и душ есть, и мыло.
— А банька?
— А вот баньки нет. Но можно что-нибудь придумать, — последнее пробормотал я себе под нос, припомнив, какая духота в нижних отсеках трофеев. Куда там какой-то бане!
Отъехали мы не далеко — пару минут попереваливались на кочках по дну оврага и, свернув за поворот, нашли отличное место стоянки, действительно отличное: и с дороги не видно, и встанут здесь все четыре грузовика. Главное, чтобы колею не приметили. Грузовики тяжёлые, все четыре — «опели-блиц», а почва мягкая: тут из-под корней склонившейся берёзы бьёт родник, и тонкий ручеёк уходит по дну оврага, там уже топко.
Я заглушил мотор.
— Значит так, я побегу и остальных привезу. Ты вместе со всеми, кроме той, что будет в охранении, ищите у водителей тряпки, форму не трогать, она мне нужна. И отмывайте кабины и кузовы машин. Всю кровь убрать. Всё ясно?
— Ясно.
Подхватив винтовку, я рванул обратно напрямую. Так быстрее. К счастью, дорога была пуста. Загрузив всех девчат, отвёз их к первой машине. Потом пригнал третью и тяжёлый мотоцикл со своим одиночкой, для дальнейшего движения выбор пал на четвёртый грузовик. Сообщив девушкам, что я могу отсутствовать долго, я покатил дальше.
Дорога оставалась пустой, только раз попался крестьянин на телеге, но он не обратил на меня внимания. От района захвата грузовиков до небольшой рощицы, где моряков должен ожидать связник, я доехал достаточно быстро и немцев встретил уже буквально в полукилометре от места встречи, в прямой видимости. Брошенная нашими войсками при отступлении военная техника мне попадалась, но не в таких массовых количествах, как это было в сорок первом, так ведь и дорога второстепенная. Было два танка, КВ и БТ. Ого, даже не знал, что они ещё сохранились. Люки открыты, видимо, экипажи сами их бросили, как топливо кончилось. Двигались они от накатывающихся немцев, значит, точно драпали. С десяток грузовиков стояло, тоже наверняка топливо закончилось. Хотя у двух капоты были подняты. Три сгоревших трудно опознающихся остова торчало, похоже, колонну с воздуха накрыли. Дважды «сорокапятки» встречал, оба раза прицеплены к брошенным машинам. Одну гаубицу в поле видел в развёрнутом боевом положении, и пусто вокруг, ни ровиков, ни ящиков со снарядами. Обломки самолёта неизвестной принадлежности. И вот у брошенной автоколонны РККА из шести грузовиков и пушечного броневика стоял немецкий грузовик трофейщиков. Вероятно, немцев интересовал броневик — люки открыты, да и они рядом с ним расположились у костра и спокойно ужинали. Сейчас же действительно ужин. На мой подъезжающий грузовик они поглядывали с интересом, не отрываясь от принятия пищи.
Проблема с этой встречей была в том, что я поднялся из низины метрах в трёхстах от них и деваться было некуда, трофейщики меня сразу увидели, и если попытаюсь развернуться, то это вызовет подозрение. Хотя я всё равно его вызову, когда подъеду ближе и те смогут рассмотреть не только того, кто сидит за рулём, но и, главное, две дырочки в лобовом стекле. А это уже настораживает. Так что я давил на газ, быстро к ним приближаясь, и подтянул к себе на сиденье готовый к бою МП.
А немцев всего пятеро у костра и часовой. Не знаю, почему так мало, но это шанс. Когда мне оставалось до них метров двадцать, те
