Поскольку эскадра все равно уже была обнаружена, командующий приказал забивать японские переговоры, вплоть до особого распоряжения. Добротворский был вызван на «Орел» для получения боевого приказа, а его крейсера начали готовиться к выходу в море и ночному бою, оттягиваясь на середину пролива, чтобы освободить место на стоянках.
На флагманском броненосце командир первого крейсерского отряда пробыл не долго. Полученный им приказ был краток и предельно прост. Его крейсерам предписывалось к наступлению темноты покинуть базу и, маневрируя западнее и севернее её, обнаружить и атаковать вражеские минные отряды, выдвигающиеся к проливу.
В том, что от них в ближайшее время вокруг будет не протолкнуться, никто в штабе эскадры не сомневался. Приказом запрещалось использование своих прожекторов. Ход, построение отряда, боевые курсы, схемы взаимодействия и ведения огня оставались на усмотрение командира отряда. Опознавательные сигналы для светового телеграфирования и связи по беспроволочному телеграфу в крайних случаях сохранялись прежними. С рассветом крейсерам надлежало вернуться обратно, если не поступит других распоряжений.
Глава 3
Адмирал Того провел всю ночь на борту крейсера «Цусима» в бухте Миура, ожидая сообщений от своих истребителей и миноносцев. Но до рассвета обнаружить русских так и не удалось. Все это время с юга продолжали приходить телеграммы и их обрывки, сообщавшие об обнаруженных огнях и подозрительных пароходах, но ни одна из них не подтвердилась. Обнаруживались лишь мелкие каботажники, либо нейтралы. В конце концов, на эти сообщения просто перестали обращать внимание.
В 06:30 он вывел крейсера четвертого боевого отряда из гавани и направился на север к мысу Коросаки, где собирался сейчас весь боеспособный японский флот. Одновременно он отправил авизо «Миако» в Симоносеки с телеграммами морскому министру и в генштаб и вызвал телеграммой адмирала Дэва на крейсере «Касаги», исправлявшего полученные накануне повреждения в заливе Абурадани. Спустя полчаса от Дэвы пришла ответная телеграмма, в которой сообщалось, что «Касаги» прибыть не сможет, так как имеет затопленным правое машинное отделение и недействующими половину котлов в кормовой кочегарке.
Повреждения, полученные крейсером во вчерашнем бою, оказались намного серьезнее, чем это представлялось в начале. Один из русских снарядов, упав с небольшим недолетом с правого борта, пробил обшивку в полутора метрах ниже ватерлинии, пройдя под водой более 15 метров. Пробоина была небольшой, но ее было невозможно обнаружить, так как она находилась в заполненной угольной яме, ниже бронепалубы. Бункер был быстро затоплен, и из него вода начала поступать в правое машинное отделение.
Течь была достаточно серьезной, но помпы поначалу справлялись, пока их не забило угольной пылью. «Флагман адмирала Дэвы продолжал принимать воду через пробоину… на крейсере не могли ни заделать пробоину, ни откачать воду. Машинное отделение вскоре пришлось оставить и его полностью затопило, сильно накренив корабль…
Вода появилась и в кормовом котельном отделении, но из-за крена её невозможно было откачивать, так как заборники осушительной системы и донок находились в диаметральной плоскости. Пришлось загасить все котлы правого борта во второй кочегарке и стравить из них пар».
В таком критическом положении крейсер отходил сначала на юго-запад, но вскоре был встречен вспомогательный крейсер «Америка-Мару», сообщивший, что русские крейсера отходят в этом же направлении. Дэва повернул на восток, выжимая все что мог из единственной машины, оставшейся в действии. «Америка-Мару» сопровождал поврежденный крейсер, пока не был получен приказ Того на общий сбор. Тогда оба корабля повернули к Окиносиме.
Проходя мимо острова, вспомогательный крейсер оставил «Касаги», двинувшегося самостоятельно на восток. К 21 часу, уже в полной темноте, «Касаги» пришел в залив Абурадани, где наконец-то смог заняться своими повреждениями. С помощью водолазов и плавмастерской «Куанто-Мару» на пробоину удалось подвести пластырь и начать откачку воды[42].
Считая, что Рожественскому все-таки удалось проскочить на север, и не имея достаточных сил для его преследования, Того просто хотел собрать вместе все боеспособные крейсера японского флота. «Чихайя» и «Тацута» были отправлены собирать разбежавшиеся по морю миноносцы. В этот момент была получена телеграмма из Томиэ о появившихся ночью у западного берега острова Фукуэ подозрительных кораблях.
Было 10:15. Японских кораблей там не было, купцам в этих водах делать нечего, да еще и сразу нескольким. Значит, это могли быть только русские. Того тут же приказал отправить на разведку вспомогательные крейсера «Садо-Мару» и «Маншю-Мару», стоявшие под погрузкой угля в Томиэ. Командующему военно-морским районом Сасебо вице-адмиралу Самедзима Кадзунори отправили телеграмму с приказом срочно выслать в этот район миноносцы с кораблями обеспечения для проведения разведки.
Все корабли, что были сейчас у Того под рукой, немедленно развернулись на юго-юго-запад, а «Чихая» с «Тацутой» получили приказ догонять флагмана вместе со всеми миноносцами. Началось выдвижение боеспособных сил японского флота к точке предполагаемого нахождения остатков русской эскадры.
В 16:10 в 30 милях к северу от того места, где ночью были обнаружены подозрительные суда, собрались четыре японских бронепалубных крейсера, уже имевших некоторые повреждения, два авизо, четыре отряда истребителей, не полного состава, и шесть отрядов миноносцев, также поредевших. Миноносцы начали принимать уголь с крейсеров, так как сутки, проведенные в бурном море на больших ходах, сильно опустошили их угольные ямы. Благо успокоившаяся погода позволяла выполнить эту непростую операцию прямо в море.
Из Сасебо доложили, что отправили две группы миноносцев, которые должны были выйти в нужный район почти одновременно с юга и северо-востока к пяти-шести часам вечера. Действия южной группы обеспечивает вспомогательный крейсер «Кинсю-Мару», оборудованный под плавбазу, а северной – вспомогательная база миноносцев «Никко-Мару». Вспомогательные крейсера из Томиэ уже были на подходе. Все ждали известий.
В 17:31 пришла телеграмма с «Садо-Мару» о том, что он ведет бой с русскими миноносцами на подходах к указанному квадрату. Видит в проливе между островами Сагано и Фукуэ много кораблей, но определить класс и их численность нет возможности. Спустя четыре минуты с «Никко-Мару» сообщили, что его миноносцы имели контакт с противником и смогли приблизиться к северному входу в пролив на две-три мили. Были обнаружены пять или шесть затонувших кораблей на отмели у восточного берега острова Сагано и еще несколько на плаву дальше к югу, в том числе броненосцы и транспорты, пришвартованные бортами. Дальнейшей разведке помешал русский легкий крейсер, атаковавший миноносцы и вынудивший их отойти.
Вскоре о таком же агрессивном русском крейсере сообщили с «Садо-Мару», добавив, что из-за него не могут приблизиться к проливу и вынуждены держаться южнее, вне расстояния прямой видимости. К этим сообщениям добавилась еще и депеша из Томиэ, в которой сообщалось, что с высот, прилегающих к проливу, днем удалось рассмотреть более десяти крупных судов вдоль восточного берега
