– Исидзима, как идут дела?
Генерал нервничал.
– Все в порядке, ваше превосходительство.
Кажется, Исидо ждал, что он скажет сейчас еще что-то. И Исидзима самым спокойным голосом добавил:
– У вас все готово?
– Я сижу на чемоданах.
– Исидо-сан, мы должны скоро вылететь. Осталось еще несколько мелких работ.
– Надолго?
– Минут на двадцать – тридцать. Кроме того, надо распорядиться, чтобы вдоль взлетной полосы разложили сухие ветки для костров.
– Значит, я жду вас?
– Да, зайду к вам примерно минут через сорок, крайний срок – через час. Думаю, часа через полтора мы уже будем в воздухе.
– Исидзима, повторяю, я готов.
Исидо чрезмерно волнуется, но с этим уже ничего не поделаешь. Когда самолет взлетит, генерал будет поставлен перед свершившимся фактом. А для Цутаки проверить, в самолете ли генерал, будет не так просто. Если он попытается пройти в комнату генерала – официанты не дадут. Исидзима нажал на рычаг, набрал номер. Услышал голос Гарамова:
– Вас слушают.
– Господин Гарамов, это Исидзима. Я хотел узнать – все в порядке?
– Самолет готов к взлету.
– Я сейчас дам указание и выделю людей, они займутся взлетной полосой. Вас же попрошу по-прежнему оставаться в комнате для официантов.
– Я должен ненадолго сходить к самолету. Экипаж ждет разрешения начинать разогревать моторы.
– Пусть им скажет об этом Бунчиков.
– Сказать должен я. Он – чужой человек.
– Тогда уж попросите экипаж проследить, как выделенные мною люди разложат ветки для костров, и возвращайтесь к телефону. Вы все время должны быть у меня под рукой. Вы все поняли, господин Гарамов?
– Понял. Передать трубку Бунчикову?
– Да.
Он отдал распоряжение Бунчикову взять как можно больше свободных от работы женщин и проследить, чтобы разложили на всем пути взлета кучки сухих веток. Напомнил, чтобы после этого они не расходились, пока не разожгут костры.
Дверь в его комнату открылась неожиданно – просто открылась, и в щель проскользнул тот, кого он ждал. Прежде чем ответить на поклон, он оценил одежду майора. Брюки, свободная рубашка, туфли. И сразу понял: если дело дойдет до схватки, никакого преимущества у Цутаки перед ним не будет. Судя по выпуклости, пистолет у майора спрятан в брюках во внутреннем кармане. В случае необходимости он успеет выхватить свою «ариту» как минимум секундой раньше. Цутаки улыбнулся; он встал, кланяясь и указывая на свободный стул:
– Добрый вечер, Цутаки-сан. Очень рад вас видеть. Я давно жду вас.
– Добрый вечер, Исидзима-сан. Я тоже рад вас видеть.
Цутаки совершенно спокоен, собран и сдержан. Да, это особый тип человека. Интеллектуал, и в то же время воин, свободно владеющий любым видом оружия, приемами дзюдо и карате.
– Прошу вас, присядьте, Цутаки-сан. Может быть, хотите чего-нибудь выпить? Чаю?
– Благодарю вас. Не хочу.
– Сакэ? У нас есть настоящий «Масамунэ».
– Благодарю вас, Исидзима-сан. Я человек неприхотливый и пью редко.
Исидзима еще раз показал рукой, и Цутаки сел.
– Может быть, все-таки «Масамунэ»? – Исидзима улыбнулся. – Прошу, Цутаки-сан.
– Нет, тем более сейчас. Как я понимаю, нам предстоит серьезный разговор на не менее серьезные темы?
Исидзима постарался задержать паузу как можно дольше.
– Если позволите, Цутаки-сан.
Сел спиной к окну. Некоторое время они оба молчали, улыбаясь друг другу. Наконец Цутаки поклонился:
– Насколько я помню, Исидзима-сан, вызывая меня, вы рекомендовали при входе в отель не попадаться на глаза «определенным лицам». Я хотел бы знать – кто эти определенные лица?
– Цутаки-сан. Честно говоря, я не осмеливаюсь даже назвать имя.
– И все-таки назовите, мне очень интересно.
– Его превосходительство Исидо-сан.
Цутаки поднял брови:
– Почему?
Исидзима усмехнулся. Взял одну из черных коробочек, отодвинул, снова придвинул.
– Это серьезный разговор, Цутаки-сан. Вернее, у меня сегодня к вам два серьезных разговора. И первый из них о том… Боюсь, что пока мы разговариваем с вами, его превосходительство уже садится в самолет.
– Неужели его превосходительство покинул «Хокуман-отель?» Он в Дайрене?
– Цутаки-сан, не убеждайте меня в том, что вы не знаете о самолете, который стоит сейчас у правого крыла здания.
Майор опустил глаза, было видно, что в его душе происходила внутренняя борьба.
– Цутаки-сан. Я хочу откровенного разговора. Со своей стороны обещаю говорить искренне.
Исидзима знал, что в столкновении двух противоборствующих сторон очень важно правильно начать разговор. Пока что тон был взят верно, о чем говорила внутренняя борьба Цутаки с самим собой. Наконец справившись с волнением, майор вздохнул:
– Допустим, что я знаю об этом самолете.
Все правильно, подумал Исидзима, Цутаки клюнул, хотя еще и сомневается. Но в это время за окном загудели моторы «Дугласа». Сначала их звук был прерывистым, неровным. Потом установился, ровно повис над берегом.
– Слышите?
– Да, Исидзима-сан. Это моторы самолета. По-моему, «Дуглас»?
– Цутаки-сан. Утром я был убежден, что этот самолет прислан сюда с вашего ведома.
– И что же?
– Я разубедился в этом.
– Когда?
– Сразу же после утреннего разговора с генералом Исидо.
– Любопытно – что же он вам сказал?
Любое неточное слово в этом разговоре могло насторожить контрразведчика. Поэтому Исидзима должен был говорить почти правду, чуть изменяя детали.
– Он сказал, что боится участи генерала Отимии. И попросил помочь ему совершить побег на самолете, который он вызвал.
– Интересно. Куда же уважаемый Исидо-сан хотел сбежать?
– В одну из нейтральных стран.
Цутаки некоторое время разглядывал стол. Наконец поднял голову:
– А вы?
– Сначала я согласился.
– А потом передумали?
– Да, Цутаки-сан. Я передумал.
Он встретился с майором взглядом и легко выдержал его.
– Почему?
– Видите ли, Цутаки-сан, это «почему» связано со второй частью нашего разговора.
– Что еще за вторая часть?
– Цутаки-сан, давайте отбросим громкие фразы. Вы согласны на откровенный разговор?
Он совсем не так прост, как, скажем, генерал Исидо. Его не возьмешь на показную искренность. Нужны поступки.
Цутаки усмехнулся.
– Хорошо, – ответил он, не то соглашаясь на откровенность, не то лишь занимая выжидательную позицию.
Но Исидзима решился:
– Война кончилась. Япония потерпела поражение.
Глаза Цутаки ушли в сторону.
– Я уверен, конечно, что Японию не сломить, – тут же поправился директор отеля. – Она воспрянет, возродится. Но сейчас капитуляция – вопрос дней, а может быть, часов. И нам, тем, от кого, может быть, зависит будущая судьба страны, надо скрыться. Мы не должны позволить уничтожить себя хотя бы для того, чтобы в будущем помочь ее возрождению. Вы согласны?
Майор молчал, не решаясь высказать вслух очевидное.
– Так вы согласны? Это очень важно, Цутаки-сан.
– Допустим, – выдавил
