Отрывисто трещали выстрелы пистолетов-пулеметов, визжали пули, падали на землю срезанные ветви деревьев. Грохнуло несколько взрывов ручных гранат. Ругань и отрывистые команды носились в воздухе вперемешку с сизой кислой гарью сгоревшего пороха и взрывчатки.
Воевали воины с зелеными петлицами хладнокровно и умело: постоянной стрельбой над головами пограничники вынудили одного из парашютистов растратить впустую все патроны в тридцатизарядном магазине немецкого пистолета-пулемета «MP-40». А пока диверсант судорожно менял его на полный, короткая очередь из «ППШ» прошлась по ногам, перебив коленные чашечки. Предатель буквально взвыл от дикой, непереносимой боли в раздробленных суставах и костях.
– Радиста и рацию не повредите! – Ракитин продолжал стрелять из револьвера-карабина, одновременно руководя боем. – Обойдите его с флангов, не давайте возможности вести прицельный огонь.
Вражеский радист заметался, отбросил пистолет-пулемет «MP-40» с опустевшим магазином, выдернул из кобуры «Парабеллум». Но советский «Тульский Токарев» в руке одного из пограничников оказался быстрее – два метких выстрела в руку лишили предателя возможности не только отстреливаться, но и покончить со своей поганой жизнью или же повредить рацию.
Другой парашютист тоже выхватил пистолет и навскидку выстрелил в ближайшего бойца Оперативного отряда НКВД. Но опытный пограничник уловил опасное движение и кувырком ушел вниз, подсек его ноги и взял на излом руку с оружием. Спецприем из арсенала боевого самбо был проведен безупречно, и врагу осталось только скрежетать зубами со стальными фиксами. «Волчара» ничего не смог противопоставить матерому «волкодаву» Госбезопасности.
Но командир парашютистов оказался матерым диверсантом. Он прекрасно понимал, что советским пограничникам он нужен живым. Потому и дрался отчаянно. Отбиваясь короткими очередями из немецкого пистолета-пулемета, он уходил в глубь леса. Расстреляв все патроны, он отстегнул прямой магазин на 32 патрона и швырнул, как гранату. Расчет был верным – в горячке боя пограничники среагировали на опасность взрыва и залегли. Кто там будет разбираться, что прилетело от врага?! Явно не букеты полевых цветов… А за короткие мгновения он успел вогнать новый магазин и взвести затвор.
Кинувшегося сзади на него пограничника командир вражеских диверсантов сам взял на прием, выкрутив и сломав ему руку. Добивая, так припечатал сапогом, что пограничник «вырубился». Но эта заминка дала возможность еще двоим воинам с зелеными петлицами подойти ближе и наброситься на врага. «Волчара» рванулся, но не назад, а в сторону, перекрыв одному из них направление стрельбы. Пользуясь этим, он ударил ближайшего пограничника выдвинутым плечевым упором немецкого пистолета-пулемета. Удар пришелся в челюсть, и солдат рухнул как подкошенный. Присев, командир диверсантов выпустил длинную очередь и кубарем скатился по склону оврага. Дальше начиналось болото.
– А, черт! Упустили все-таки… – сокрушенно покачал головой младший лейтенант Ракитин. – Перевяжите раненых, окажите им всю возможную в таких условиях медицинскую помощь.
– У нас двое тяжелых, их состояние стабильное, но нужны носилки, – доложил санинструктор.
– Нарубите жердей и сделайте носилки из плащ-палаток. Что с пленными?
– Повязали, товарищ командир…
– Радист и рация?..
– Целехоньки!
На небольшой полянке сидели связанные немецкие парашютисты. Вернее, предатели, завербованные Абвером и прошедшие усиленную, как это следовало из боя, спецподготовку. Их раны уже были перевязаны, жизни и здоровью ценных носителей информации ничего не угрожало. Пограничники раздели парашютистов до нательного белья, те сидели в кальсонах и исподних рубахах, босиком. Даже если и попытаются сбежать, то далеко по лесу не уйдут!
Рядом на расстеленных плащ-палатках лежали трофеи. Немецкие пистолеты-пулеметы с запасными, уже опустошенными за время боя магазинами. Пистолеты, гранаты, ножи. Пачки с патронами, чистые бланки советских военных документов, поддельные печати и штампы.
Тут же имелись кровоостанавливающие жгуты, индивидуальные перевязочные пакеты, небольшие коробочки со стимуляторами – таблетками метамфетамина. Дьявольское изобретение японских химиков Нагаи Нагаеси и Акиры Огаты в нацистской Германии под названием «первитин» производилось в промышленных масштабах начиная с 1938 года. Таблетки первитина официально входили в «боевой рацион» летчиков и танкистов, подводников и парашютистов-диверсантов. Так, накануне вторжения во Францию военнослужащим Вермахта было выдано тридцать пять миллионов доз первитина. Да – гитлеровская армия была еще и армией наркоманов!
Отдельно, как главное сокровище, стояла рация «Телефункен», а к ней прилагались таблицы кодов, радиочастот и шифровальные блокноты. Радист был тут же – в двух местах простреленный, но живой и готовый для «потрошения» и перевербовки. Но этим уже займутся профессионалы «радиоигр» из Управления контрразведки фронта.
– Радист, передай в эфир кодом: «Возвращаемся с подарками»! – это означало, что диверсионная группа противника обнаружена и обезврежена.
– Есть, товарищ командир.
– Выдвигаемся к машинам. Организовать головной дозор. Соблюдать меры предосторожности, не шуметь. Вперед, шагом марш!
* * *В комендатуре майор Осокин положил перед младшим лейтенантом Ракитиным бланк сообщения по ВЧ – высокочастотной связи, которая использовалась для особо важных донесений.
Срочно.
Секретно.
Начальнику этапно-заградительной комендатуры
Военному коменданту г. Барвенково
Майору Осокину И.В.
Предписание
В отношении рапорта мл. лейтенанта Ракитина В.Н.
Наложить взыскание на командира Оперативного отряда НКВД мл. лейтенанта Ракитина В.Н. за непрофессиональные действия при обезвреживании диверсионно-разведывательной группы противника, которые привели к срыву захвата командира парашютистов и позволили наиболее опытному немецкому разведчику уйти от справедливого возмездия.
В связи с этим начальнику этапно-заградительной комендатуры г. Барвенково майору Осокину И.В. предписывается принять срочные меры по розыску и задержанию командира вражеской разведывательно-диверсионной группы. Оперативно-розыскные мероприятия проводить по линии Государственной безопасности с привлечением по необходимости местных органов самоуправления, Рабоче-крестьянской милиции НКВД СССР, а также истребительных батальонов.
Начальник Управления контрразведки Юго-Западного фронта.
– Так-то, братец, задал ты нам всем задачку, – похлопал майор Осокин Виктора по плечу. – Будем вместе расхлебывать. А не расхлебаем – так вместе и подавимся!
Глава 15
Операция «Фридерикус»
Наступление советских войск на Харьков все еще продолжалось. Но, как и в случае со Ржевско-Вяземской операцией, многочисленные и критические просчеты были видны, что называется, невооруженным глазом. Особенно Виктору Ракитину – студенту-историку из 2016 года, необъяснимым образом провалившемуся более чем на шестьдесят лет в прошлое.
Красная Армия имела незначительный перевес в танках, живой силе и самолетах. Но только – на первый взгляд. Все это были только количественные показатели, а как же качественные? Советская пехота набиралась из мало-грамотных крестьян, а командовали ею младшие командиры с явно недостаточными знаниями и навыками. Конечно, это отнюдь не вина «тирана Сталина», который якобы из-за своей паранойи приказал перестрелять весь командирский состав Красной Армии! Курсы младших командиров и не могли длиться долго. Вот только это все же была весна 1942 года, совсем недавно. Всего совсем недавно, полгода еще не прошло, как отбросили гитлеровцев от Москвы. Освоить обучение молодых командиров с учетом изменившихся требований в тактике ведения боя, использования технических средств, той же радиосвязи, и новых принципов управления войсками еще не
