Стриженов и Сидорова тут же полезли в портфели. У Емцова рюкзак проверил Костомаровский. От испуга Митька вообще пошевелиться не мог.
На стол учителя легло еще три черных листка.
– Фантастика! – прошептал Макс. – Мистика!
Владик озадаченно чесал затылок. От Емцова он не отходил ни на шаг, а Митька не выпускал из рук свой рюкзак. Эта записка если и могла попасть в его сумку, то лишь чудесным путем при помощи заклинания.
– Во время завтрака, – подал голос Стриженов. В отличие от всех он не встал с места, остался сидеть. Его записку передавал Лавренко. – Во время завтрака все портфели оставляют у входа в столовую. Тогда и подкинули.
Историк сложил записки и молча вышел из класса.
Все смотрели друг на друга, не зная, что делать дальше. Расходиться по домам никто не собирался. Как раз сейчас все только начиналось.
– Он ошибется! – воскликнула Карина, и 7-й «А» повернулся к ней. Сидорова тоже сидела на своем месте, положив перед собой руки – одна забинтованная, другая сжатая в кулак. Взгляд у нее был напряженный. – Он не может все время выигрывать. Когда-нибудь он обязательно допустит ошибку!
Крюкова тихонько завыла.
– Ой, я дурак! – ахнул Стриженов, роняя лицо в ладони.
– Эй, ты чего? – осторожно подошел к нему Макс.
– Все бы могло закончиться еще вчера! – Жека не отнимал ладоней от лица.
– Ладно, подумаешь! – Лавренко растерянно пожимал плечами, не понимая, над чем в данной ситуации можно так убиваться. – Кончится же это когда-нибудь.
– Когда-нибудь! – шарахнул кулаком по столу Стриженов и вскочил.
– Нет уж, хватит! – Крюкова засобиралась. – Меня попросили прийти, я пришла. А сидеть в этом дурдоме не обязана. Все вы тут придурки! – крикнула она и выскочила за дверь.
– У, зараза, – прошептал Костомаровский в полной тишине, и, судя по молчанию класса, все были с ним солидарны.
Стриженов снова упал на стул.
– Ну, чего ты? – Каринка перестала изображать отчужденность. – Может, тебя он больше не тронет?
– Не в этом дело! – Жека, казалось, был готов биться головой об стол. – Митрофанов вчера сказал, что знает, кто это делает. Знать-то знает, но имени он назвать не успел. Какого лешего я его не дослушал до конца!
– Может, он неправильно догадался?
Стриженова было жалко, и Сидорова от полноты чувств погладила его по голове.
– Нет, он все правильно понял! – Жека сбросил Каринкину руку. – Правильно! Поэтому и исчез. Нас подслушали! Нас постоянно подслушивали. Иначе как бы этот кто-то узнал, что ты будешь выпрыгивать в окно и под него надо подложить доски? Как бы он узнал, что Митрофаныч обо всем догадался?!
– Кто же это может быть? – ошарашенно спросила Сидорова и подняла голову.
Перед ней стоял Макс. Он улыбался.
Лавренко весело подмигнул Каринке и улыбнулся еще шире. Но тут он заметил, что на него все смотрят, и улыбка сбежала с его лица.
– Эй, вы чего? – попятился Макс.
– Ты же всегда был рядом. – Стриженов продолжал мрачно хмуриться. – От тебя невозможно отвязаться! Это же ты подговорил Митрофаныча следить за мной?
– Ничего я не подговаривал! – Лавренко наткнулся на парту, обогнул ее и двинулся спиной вперед дальше.
– Подговаривал-подговаривал! – встрял Костомаровский. – Мне Митрофаныч сам рассказывал.
– Смотри, все сходится, – продолжал сыпать обвинениями Жека. – Ты от нас не отступаешь ни на шаг, поэтому-то и знаешь, кто куда идет. Только ты мог опрокинуть стол на Крюкову так, чтобы из наших никто тебя не заметил. А записки? Да кто их еще мог подложить, кроме тебя? Ты еще вчера почувствовал, что Митрофаныч тебя расколет, и уронил на него шкаф. Думал, его заденет. А когда со шкафом ничего не вышло, специально застрял в лифте и, когда Митрофаныч тебя оттуда достал…
– Да вы что! – беспомощно взмахивал руками Макс, но пассы эти были явно не волшебными и ни к чему хорошему не приводили. – Мне-то все это зачем?
– Это мы потом узнаем, когда путевки выдавать будут. – Стриженов не отставал от него ни на шаг. Он норовил схватить Лавренко за руку, но Макс все время уворачивался. – Поглядим, с каким классом ты поедешь! Лучше скажи, куда Митрофаныча дел. Говори сам, а то ведь я могу и по морде съездить!
Лавренко уперся в стенку. Больше отступать было некуда.
– Ребята, подождите, – жалобно тянул он. – Я-то тут при чем? Я ведь даже не знал, что Митрофаныч пропал.
– Не оправдывайся! Лучше сразу говори, где он! – Владик не был столь расточителен в словах, как Стриженов, он сразу пошел на Макса с кулаками. – И если с Митрофанычем что-то случилось, врачи тебя будут по косточкам собирать.
