Я хотел было предложить ей подумать, но потом сообразил, что она станет и дальше доставать меня, пытаясь понять смысл, и сказал:
— И дракон, и тигр в данном контексте — враги обезьяны. Кто-то из них погибнет, и обезьяне будет легче жить. Если брать эту пословицу применительно к моей ситуации, то люди, пытающиеся меня убить, и я сам — все мы принимали участие в боевых действиях на Северном Кавказе. У нас там было много врагов. Кто бы из нас ни погиб, враги будут радоваться.
Мой ответ, видимо, вполне устроил соседку. А я снова посмотрел на часы, демонстрируя ей свою занятость. И тут вовремя, словно мой намек подтверждая, зазвонил городской телефон.
— Извините, — сказал я и поспешил в большую комнату, оставив Лидию Александровну сидеть на кухне.
— Разбудил вас? — спросил в трубку капитан Юровских.
— Я уже больше получаса, как на ногах, — ответил я вполне бодро. — А вы, товарищ капитан, так и не ложились сегодня?
— У меня организм так устроен… Пока я на ногах, я бодр и нормально соображаю. Но стоит мне прилечь и недоспать, меня уже будить бесполезно, я буду спать на ходу, даже если меня с крыши небоскреба сбросить. Потому лучше до нынешнего вечера ложиться не буду. Капитан Стоматологов тоже такой по своей физиологии. Только он еще и кофе ведрами хлещет, а я маленькими чашками и изредка. Вот только что вернулся из буфета, он у нас круглосуточный, позвонил Стоматологову, и он, как обычно, мрачно поинтересовался, живы ли вы еще?
— Можете его удивить — я жив и здоров. Чего и ему желаю. И еще советую ему пить кофе хотя бы на ведро в день меньше. Иначе сердце себе быстро посадит. А откуда такой интерес к моему здоровью?
— Эксперт ему звонил. У нас экспертиза с ФСБ одна. Звонил он сначала мне, я как раз, видимо, в буфете был, кофе пил, тогда эксперт позвонил Стоматологову. Он тоже очень удивлен, что вы вчера остались живы. Трубка вашего смартфона была так обильно опрыскана каким-то дыхательным ядом, что, по мнению экспертизы, вы должны были уснуть через пару секунд после первого вдоха и уже никогда не проснуться. У вас, по идее, должно было парализовать сердечную мышцу.
— А чай проверили? — спросил я. — Хоть чай-то не отравлен?
— Вот на чай эксперт и грешит. Вас спасло только то, что вы до телефонного разговора подпитали себя этим чаем. Сейчас чай отправили на дополнительный анализ в специализированную химическую лабораторию. Предварительный анализ лаборатории судебно-медицинской экспертизы показал наличие в чае какого-то специфического вещества, которое нейтрализует действие яда. Этого бандиты предвидеть не могли. В обычном российском чае этого вещества не бывает. Тем не менее бандиты так вас опасались, что, даже считая вас мертвым, отправили в квартиру одного Башмачника, то есть Лаврентьева. Но действовали они хитро. Они не стали поливать трубку городского телефона, на который вам звонил Анзор Георгиевич Лордкипанидзе. Понимаете почему?
— Что ж тут не понять. Если бы я вдохнул и свалился, отравленный, то я не смог бы достать завещание эмира аль-Габдари. По их замыслу, завещание должно было находиться где-то поблизости от моего остывающего тела.
Капитан юстиции хохотнул:
— Правильно. Логично размышлять вы умеете не хуже профессиональных следователей. Но ваш смартфон полили основательно, перестраховались. Рассчитывали, что вы возьмете трубку, когда прозвучит проверочный звонок. И свалитесь тут же.
— Возможно, не совсем так, если уж говорить о логике.
— А что не так? — поинтересовался капитан юстиции.
— Они, возможно, вскрыли заднюю стенку смартфона, и увидели, что там две sim-карты, и если я назвал только один номер, то, естественно, должен буду попытаться воспользоваться вторым и позвоню с него. Набрав номер Следственного комитета, я должен буду поднять трубку к уху и обязательно сделаю вдох, пока буду ждать ответа. И свалюсь только после этого. Но вызов будет уже послан. Вы попытаетесь ответить, я буду молчать. Вы можете заподозрить неладное и потому решите поехать на квартиру. Опасаясь встречи с вами, а не со мной, Лордкипанидзе и послал одного Башмачника. Да и то не сразу. Выждал какое-то время, необходимое для сбора группы, поиска машины и на дорогу. Причем время выделил с запасом, за что ему спасибо. Мой организм уже отторг яд, и я проснулся вовремя. С легким, конечно, опозданием, потому что момент открывания замков я все-таки проспал, а проснулся только от звука дрели.
— Да, — согласился Юлий Юрьевич. Я вообще-то уже успел заметить, что его нетрудно было уговорить, оперируя логическими доводами. — Скорее всего, так и было, а мы с капитаном Стоматологовым вопрос сильно упростили. Но вам лучше знать, на какие военные хитрости могут пойти десантники. Вы же выходец из семьи десантников, так сказать…
— На мой взгляд, мы имеем дело не с десантниками, а с обыкновенными бандитами. Еще какие-то новости, товарищ капитан, есть?
— Если появятся — сообщу. Стоматологов ко мне едет. И вашу трубку должны из экспертизы принести. Может, заглянем к вам, завезем.
— Жду вас! — сказал я намеренно громко, чтобы было слышно на кухне, положил трубку и вернулся к соседке.
— Что-то случилось? — спросила она.
— С чего вы взяли?
— Ну, вы говорили про какие-то отравления.
— Ах это… Да. Меня ночью отравить пытались. Но не удалось. А сейчас ко мне едут следователи из Следственного комитета и ФСБ. Из машины звонили. Скоро должны быть.
— Тогда я пойду, чтобы вам не мешать, — поднялась Лидия Александровна и привычным машинальным движением полезла в карман халата за сигаретами.
— У меня здесь не курят, — напомнил я строго.
— Да-да. — Она показалась мне чересчур задумчивой и покорной, когда убирала сигареты и зажигалку в карман.
Я вежливо проводил соседку до двери, где она остановилась и посмотрела на меня виновато-просяще.
— Я к чему завела весь этот разговор о планах на будущее, когда существует угроза для жизни…
— Продолжайте.
— У меня есть взрослый сын. Он квартиру снимает, отдельно от меня живет, чтобы маме не мешал, а мама ему. Вы, наверное, в квартире эти полгода, пока наследство не
