Я тем временем вспомнил все, что мне было известно о методах действия эмира Латифа Мухаметдинова, представил, что он сможет сделать, исходя из его задачи, и вызвал на связь майора Помидорова, чтобы обсудить с ним возможные варианты нашей работы.
Глава четырнадцатая
День прошел как обычно. На съемках, происходивших в доме Амин-Султана Муслимова, никто словом не обмолвился о вечернем происшествии, словно это событие было настолько же обыденным, как и разговор в магазинной очереди. Все опасались, что оно может повториться.
Шабкат завершил съемку долгих военных воспоминаний своего деда и Героя, вернулся в дом Абдул-Азиза и принялся просматривать материал. Он выбирал моменты, которые являлись не главными, малозначительными. С его точки зрения, их вполне можно было убрать.
После этого Шабкат позвонил на автовокзал. Он сумел уговорить девушку, помощника диспетчера, выйти на улицу и записать телефон с рекламы, висевшей на стене. Следовало заказать стеклопакет в разбитое окно.
Шабкат набрал номер этой самой фирмы. Там ему обещали, что в течение часа в дом деда подъедет замерщик, с которым можно будет обговорить все вопросы. Этот же самый человек является хозяином фирмы, где окна собирают.
Замерщик появился минут через сорок. Шабкат видел в окно, как к воротам подрулил «Мерседес», не слишком навороченный, но все же и не самый дешевый. Из машины вышел парень с тетрадкой и рулеткой и позвонил в калитку. По данным атрибутам не так уж и трудно было догадаться, что это и есть замерщик.
В дом его запустил Кирилл, традиционно выполняющий обязанности швейцара. Как-то нечаянно получилось так, что звукооператор сам взял на себя эту общественно полезную нагрузку.
Шабкат вернулся за стол и сидел перед ноутбуком, когда Кирилл завел парня в комнату. На вид тому было двадцать с небольшим лет. Высокий, худощавый, слегка сутулый, явно не спортивного вида.
— Где тут стекло выбито? — спросил парень, не дожидаясь ответа, шагнул к нужной шторке и отодвинул именно ее.
Потом он отодвинулся на шаг, посмотрел на окно со стороны и заявил:
— Здесь придется все окно заново вставлять. Если я одну створку, где стекло менять надо, сниму, то все другие подрамники лопнут. Придется целиком менять.
Шабкат узнал голос. Это был как раз тот самый человек, который кричал ночью из толпы, грозился, пререкался со старым Амин-Султаном. В голове тележурналиста сразу мелькнула мысль о том, кто именно выбил это вот окно.
— Подождите, молодой человек, не спешите. Сейчас приедут подполковник Рамизов с помощником. Сперва они снимут с вас отпечатки пальцев, а потом вы уже и работой своей займетесь.
— Какие отпечатки пальцев? — с беспокойством спросил парень. — Еще чего! Зачем это?
— Чтобы сравнить их с теми, что остались на камне, который вы ночью в окно бросили.
Парень так сильно растерялся, что готов был, казалось, сам в окно выпрыгнуть. Прямо через остатки стекла.
— Вам грозят изрядные неприятности, молодой человек, — хладнокровно и достаточно безжалостно сказал Шабкат. — Или мы попробуем договориться?
— Как договориться? Я все сделаю. Не надо полиции.
— Окно полностью смените за свой счет. Вот и весь договор. Делайте замеры! — жестко, приказным тоном сказал журналист. — И оставьте свои профессиональные методы в покое. Не бейте больше стекол, если не умеете это делать. Учтите, что если в следующий раз на улицу выбежит мой дедушка, то вы рискуете получить от него пулю. Согласны?
— Согласен. — Это слово прозвучало едва слышно.
Парень уже готов был считать свою жизнь потерянной и разнесчастной. Но теперь ему показалось, что он выкрутился из этой передряги достаточно легко.
Когда замерщик ушел и звук двигателя его не совсем новой машины унесся вдоль по улице, Кирилл спросил:
— Шеф, как ты его вычислил?
— Сперва голос узнал. Потом сопоставил его профессиональную деятельность с нашей бедой и подумал, что стекло выбил именно он. Но не от ненависти ко мне или к деду, а только чтобы на новом окне заработать. Оно большое. Тысяч в двадцать встанет.
Беспилотники вылетели на работу сразу после появления света над горами. Не в ущельях, а именно там. В узких глубоких теснинах темнота держится несколько дольше.
Конечно, эти аппараты справились бы с работой и ночью. Заряда аккумуляторов им вполне хватило бы на один разведывательный полет.
Но я вполне резонно предполагал, что ночью бандиты тоже будут спать. Они начнут свою подготовку к завтрашнему делу только с рассветом. Так, в принципе, и получилось.
Темнота вскоре рассеялась, но жаркое летнее солнце еще не вышло из-за хребтов, и поэтому в горах стояла прохлада, все еще слегка сумрачная. К этому моменту наши разведчики уже достигли точек, заданных им, и зависли высоко в небе. Они были недосягаемы для пуль и, скорее всего, оставались невидимыми. Бандиты, которые начали активно шевелиться где-то с пяти часов утра, головы не задирали, не пытались что-то там, наверху, увидеть.
Беспилотники самолетного типа мне кажутся слишком уж заметными. Причина этого, по-моему, совершенно очевидна. Самолеты-разведчики чаще всего оснащены мощным двигателем внутреннего сгорания. Он позволяет им летать быстро, далеко и высоко. Но при этом шумит так, что его хорошо слышно с земли.
Бандиты берегутся от беспилотников самолетного типа еще и потому, что они часто могут исполнять функции штурмовой авиации, то есть носить под своими крыльями небольшие бомбы и даже ракеты. Этот груз в состоянии доставить бородатым ребятам очень даже большие неприятности.
В данном случае разведчики вертолетного типа оставались невидимыми. Однако сами бандиты находились под нашим прямым контролем. Видеокамеры при максимальном увеличении давали нам возможность хорошо рассмотреть почти все то, что происходило в бандитском лагере.
Как ни странно, но на мониторе моего планшетника мне довелось увидеть то, что нашим противникам, как я раньше считал, было совсем не свойственно. Банда — не армейское формирование. Ей не свойственны упорядоченные действия, направленные на подготовку к боям. Однако в джамаате эмира Латифа соблюдалась достаточно жесткая дисциплина. По крайней мере в той его части, за которой наблюдал разведчик номер один под руководством
