– Надеюсь, он понял меня правильно, – угрюмо заключила капитан Саня.
А я подумал, что она не стала бы так защищать кого-то другого. Мне лично было очень приятно, что она так защищала меня, чуть не зубами готова была в телефонную трубку вцепиться.
– О ликвидации речи не идет, – сказал отставной подполковник Скоморохов. – Есть простая арифметическая истина: если убить убийцу, количество убийц от этого меньше не станет.
– Это верно, – согласился подполковник Котов. – Но давайте думать, что мы можем вытащить из данной ситуации.
– Ситуация такая, – сказал я, – сначала правда была на нашей стороне. Но потом они достали арматуру…
– А тут есть приемлемый вариант, – сказал Виктор Федорович. – Александра Валерьевна, покажите мне еще раз протокол допроса Анатолия Пашунина.
Радимова вытащила из папки протокол и положила его на стол. Скоморохов поправил на носу очки и стал всматриваться то в подпись под протоколом, то в заявление в районный отдел полиции о находке пистолета.
– Да, абсолютно точно, это разные люди писали, – сделал вывод бывший комбат. Его наблюдательность оказалась выше, нежели моя. Я обратил внимание только на число, а он на написание букв. – Умело подделано, но это написано не рукой Анатолия Пашунина. Кстати, сейчас существуют технологии снятия отпечатков пальцев с бумаги?
– У нас в городе этого не делают, – со вздохом признал начальник уголовного розыска. – Я слышал, что в Москве делают без проблем. Но у нас такой техники нет. Вообще, что такое отпечатки пальцев? Это потожировые следы. Они остаются везде, в том числе и на бумаге. Но снять их оттуда технологически сложно. Обычные методики не подходят. Там собственная аппаратура требуется.
– При каких-то обстоятельствах мы можем обратиться в ФСБ, – напомнила капитан Радимова. – Я слышала, они получили аппаратуру комплекса DCS-4.
– Это что за штука такая? – спросил я.
– Своего рода электронный микроскоп, напрямую подсоединенный к компьютеру. Определяет отпечатки на газете, на фольге, на банкнотах и вообще на любой поверхности и сразу сравнивает с имеющимися в картотеке программы «Папилон». У нас с ФСБ используется одна и та же программа, даже база общая. Василий Андреевич, как нам на ФСБ выйти?
– Через начальника городского управления, – со вздохом выдавил из себя Котов. – Но, если нужно, я пойду. Надеюсь, смогу уговорить, хотя это будет сложно.
– Не надо, – предложил я. – Я по своим каналам сделаю быстрее.
– Кстати, у них свои эксперты? Или вы через одну судебно-медицинскую экспертизу работаете? – поинтересовался Скоморохов.
– Все медицинские вопросы, за исключением отдельных экзотических вариантов, например, отравления какими-то редкими ядами, решает одна судебно-медицинская экспертиза. А техническая экспертиза у ФСБ собственная.
У них в новом здании в правом крыле весь подвал отдали под экспертизу. Там даже тир есть для проведения трассологических исследований.
Признаться, я ни в старом, ни в новом здании ФСБ не бывал и не знаю, насколько велики там подвалы. Но, судя по словам подполковника Котова, они достаточно обширные, если имеют даже собственный тир.
– Это уже проще. А то пришлось бы вызывать эксперта ГРУ из Москвы, – признался отставной подполковник. – Нужно провести почерковедческую экспертизу. Хорошо бы еще заставить Анатолия Пашунина написать от руки хотя бы с десяток строк. А то одной строчки может оказаться недостаточно.
– Это я обеспечу, – пообещала капитан Саня. – Тим, я так понимаю, что ты желаешь выйти на ФСБ частным порядком через майора Репьева?
– Я не думаю, что он мне откажет, – кивнул я. – Но за это придется выполнить обещание и провести с его подчиненными офицерами занятия по «рукопашке».
Майор Репьев, командир группы РОСО[18] в нашей области, уже несколько раз помогал мне, и у нас хорошо получались совместные действия. А я уже несколько раз обещал ему провести занятия с его офицерами, но обычно то ноги, то руки не доходили.
– Только имей в виду, что Пашунин может отговориться. Скажет, например, что у брата после выпивки руки сильно дрожали, и потому заявление написал он, а брат только подписал.
– Если он подписывал заявление, то должен был оставить там отпечатки пальцев. Возможно, это наш путь в тупик, но попробовать стоит…
Глава одиннадцатая
С майором Репьевым удалось договориться даже проще, чем я ожидал. И при этом обошлось без очередного обещания с моей стороны провести несколько занятий с офицерами РОСО по системе рукопашного боя спецназа ГРУ. Наверное, подействовало мое объяснение, данное некоторое время назад, что в спецназе ГРУ учебный бой полностью повторяет реальный, то есть там не признается защитное обмундирование типа боксерских шлемов и в боксерских перчатках занимаются только новички, которые могут при неправильно нанесенном ударе на всю жизнь изуродовать себе руки.
Опытные бойцы на занятиях получают синяки и ссадины от реальных ударов, если они не могут от них защититься. И делается это намеренно, чтобы человек учился не только нападать, но и защищаться, хотя старая истина применима и там: лучшая защита – это нападение. Если раньше бойцы РОСО, встретившись однажды со мной в непонятной ситуации, сумели оценить мои ударные навыки и, пожелав ими овладеть, доставали своего командира, то после моего объяснения, предполагаю, они представили, как приходят домой с расплющенным носом и дети их не узнают, и отказались от такого обучения.
Теперь вопрос встал только о том, чтобы забрать заявление, якобы написанное Анатолием Пашуниным, из областной экспертизы МВД и передать его в ведомственную экспертизу ФСБ. Это взял на себя подполковник Котов. Посмотрел на часы, прикинул возможности и твердо пообещал, что к утру документ будет у меня.
Капитан Саня со своей стороны пообещала, что к десяти утра, поскольку она слышала, что мы договорились с Репьевым встретиться в десять сорок, у меня будет образец почерка Анатолия Пашунина.
Только бывший комбат Виктор Федорович ничего не пообещал. Впрочем, он взял на себя обязанности моего персонального водителя и телохранителя, и это было уже очень много. Лучшего телохранителя и пожелать себе было трудно. Помимо этих обязанностей Скоморохов стал владельцем моей, грубо говоря, временной съемной квартиры, где он одновременно исполнял и обязанности повара. Это я понял, когда по дороге домой Виктор Федорович остановил мотоцикл напротив продуктового магазина и спросил, как я отношусь к пельменям…
