– Вообще-то я не собирался с тобой разговаривать, – без всяких приветствий начал разговор собеседник, – но у меня есть пара минут, так что излагай.
– Какая муха тебя укусила? – спросил я, не понимая, шутит приятель или нет.
– Та же самая муха, что сообщила мне сегодня о сборе нашей группы и о приезде Мелихова – ответил Виктор, без единой нотки в голосе, по которой можно было бы понять, насколько тот серьёзен.
– Да я сам узнал только недавно. Гоша, как обычно, взбаламутил в последний момент. И вот тебя набрал, как только всё разрешилось, – попробовал оправдаться я так, чтобы это не звучало как оправдание.
– Да ладно, я шучу. Знаю же, что ты не ходишь на эти встречи, – сменил тон Витя. – Но с Гошей то вы пойдёте? И не говори, что он останавливается не у тебя – этот жлоб никогда не разорится, даже на хостел.
– Гоши не будет, их рейс задержали в Москве из-за погоды, и он улетел обратно, – невесело констатировал я.
– Что за чушь, недавно передали, что Пулково работает по фактической погоде, – возразил Виктор.
– Он не дождался вылета и вернулся обратно, по семейным обстоятельствам, – сообщил я, не вдаваясь в подробности. – Я ждал его в аэропорту, но вот сейчас возвращаюсь обратно.
Виктор видимо тоже обрадовался, когда узнал о приезде Егора. При всех недостатках Мелихова, у него были и неоспоримые достоинства: доброе простодушие и неуёмней оптимизм. Любое общение с ним снимало стресс, как рукой. Любые проблемы для него – пустяки, кроме семейных, как выяснилось. Но всё равно, он был, есть и будет душой нашей, довольно странной компании. Поэтому Виктор, как и я, заметно огорчился, узнав о несостоявшемся приезде приятеля.
Несмотря на разочарование, мы с Витей Кононовым всё же решили вместе отправиться на мероприятие. Тем более, он выяснил, что встреча точно состоится, несмотря ни на что, и явка предполагается довольно высокая.
На этом моменте, по законам жанра, мне стоило бы надавить педаль газа до предела, развернуть автомобиль на сто восемьдесят градусов, подняв синий дым сгоревшей резины и умчаться вдаль, навстречу приключениям. Но, увы, я уже минут тридцать стоял в плотном заторе без особой надежды на скорое высвобожденье. Самые отчаянные, из торопящихся водителей, умудрялись выезжать на трамвайную линию и двигаться там. Сначала проскочил один такой индивидуум, на тонированном «в ноль» Porsche, и уже через минуту его примеру последовали другие одарённые водители, очевидно с мыслью: «А я чем хуже». Я постарался терпимо отнестись к данному проявлению нетерпимости, тем более, что настроение сменилось с «минуса на плюс». Включил радио, и переключился на новостную волну. Девушка-диктор щебетала о последних событиях в стране и мире, которые повторялись изо дня в день, последние несколько месяцев: экономический спад, конфронтации в политической сфере; пикеты и митинги в крупных городах; эксперты предвещают новый виток холодной войны; и под конец блока: «По последним данным, город охватили многокилометровые пробки. Бригады МЧС и коммунальных служб устраняют последствия стихии в усиленном режиме».
Новостей пока хватило, переключил магнитолу на проигрывание своей собственной музыкальной коллекции. Тем временем, поток подполз к железнодорожному мосту, пересекающему проспект поперёк. Здесь стала понятна причина всего затора. Под мостом стоял трамвай, причём, как оказалось, уже не первый на проспекте. Видимо линия была обесточена ещё в грозу. Этим объяснялось и большое количество прохожих. Сразу за стоящим трамваем произошла крупная авария: два внедорожника столкнулись, практически лоб в лоб, на линии общественного транспорта. От удара их отбросило на ближайшие автомобили, что повлекло почти полное перекрытие проезжей части. Объехать место происшествия можно было только по тротуарам, а учитывая количество пешеходов в этот час, процесс проходил пугающе медленно. Дождавшись своей очереди, я протиснулся между пострадавшими автомобилями и каменной опорой моста. На выезде из ловушки многие водители выкрикивали различные оскорбления в адрес виновников происшествия. Я не стал им уподобляться, а воспользовавшись неожиданно свободной дорогой, разогнался до невероятных шестидесяти километров в час. Объективно оценив дорожную обстановку, я передумал заезжать домой и направился сразу к месту встречи. Благо, что формат заведения не претендовал на светскость, и я никого не смог бы шокировать своим нарядом лесоруба.
На Московских воротах и далее, автомобильный поток вновь уплотнился, и я, недолго думая, ушёл вправо, на Лиговский проспект. Ещё до того, как я припарковался недалеко от бара на Марата, мы созвонились с Витей, который сообщил, что тоже подъезжает к месту.
Рукопожатие у приятеля всё то же – крепкое и уверенное, правда, былого превосходства во взгляде поубавилось. Именно эта лёгкая надменность и честолюбие отталкивали меня и не давали нам сблизиться. Хотя, часто, мне казалось, что Виктор в принципе отрицает такое понятие, как дружба. Мы с Гошей стали тесно общаться, поскольку выхода другого не было – нас поселили в одну комнату студенческого общежития. А вот, что Кононов нашёл в нашем дуэте, я всегда только предполагал. Возможно, ему нравились балагурство и безрассудность Егора, но напрямую с подобным субъектом ему не позволял общаться статус. Но тут, возник более степенный персонаж в лице меня, и компания сложилась. Правда, Виктор ничуть не стеснялся называть Гошу деревенщиной, на что тот ни капли не обижался, и в ответ определял оппонента, как вшивого интеллигентишку. Я же, всегда соблюдал нейтралитет и стоически выдерживал причуды обоих. Вот и сейчас, мы встретились довольно тепло.
Мы с Виктором приехали раньше на полчаса, и администратор сообщила, что заказанный стол ещё не готов. Тогда мы с удовольствием разместились у длинной барной стойки. Я взял бокал безалкогольного пива, а приятель, сообщив, что абсолютно не употребляет спиртное, заказал свежевыжатый сок. Мы немного посидели, уставившись на бармена, а потом я, не зная с чего начать разговор, поведал о своём утреннем приключении. После обсуждения этой истории, а также прочих климатических, политических и экономических аномалий, разговор сам собой скатился к теме потерянной работы.
– Эх, зря ты связался с этим элитным жилым комплексом, – с сожалением сказал я, –
