– Добрый день, – поздоровался я с некоторой задержкой.
– Добрый-добрый, – радушно ответил Лавров и указал на ближайшее кресло. – Присаживайтесь, не стесняйтесь.
И вдруг, как только профессор заговорил, я вспомнил, откуда его знаю. Лев Борисович Лавров находился в комиссии, когда я защищал свой дипломный проекта в университете. В общем и целом он никак себя не проявлял, только прочитал краткую наставительную речь для выпускников. Так я запомнил его необычный голос.
– Кажется, вы меня вспомнили?
– Да, вспомнил, – кивнул я.
– Вот и отлично, тогда перейдём к делу. Скажите, Сергей, какие у вас сложились планы на ближайшее будущее?
– Планов много, но большинство из них личного характера.
– Значит, сворачивать горы вы пока не намерены?
– Было б что сворачивать. Всё уже свёрнуто до меня.
– Удачно сказано, – улыбнулся Лавров. – Но это можно рассматривать двояко. С одной стороны, многое в современном мире уже «свёрнуто», и тут вы правы. Но сворачивание гор в смысле открытия новых перспектив сейчас актуально, как никогда за последние несколько веков. Хотели бы вы принять участие в действительно значимом деле?
– Заинтригован, но ничего не понимаю, – попытался я отшутиться.
– Хорошо, я расскажу о нашей организации, – начал профессор. – По сути, мы представляем собой фонд, призванный накапливать и сохранять культурное наследие человечества. Нам нужны специалисты с аналитическим и гибким умом, чтобы отслеживать и собирать лучшие образцы деятельности людей.
– Боюсь, я слабо разбираюсь в искусстве. Я из тех, кто до сих пор видит шесть пальцев у Папы на «Сикстинской Мадонне», – продолжал я острить.
– Под культурным наследием я подразумеваю не только предметы искусства – и даже в меньшей степени их, – ответил Лавров как ни в чём не бывало. – Мы храним достижения, открытия, знания, историю, выраженные в фактах и конкретных предметах и продуктах.
Углубляясь в подробности, Лавров заметно посерьёзнел, смотрел на меня неожиданно острым и испытующим взглядом. Появилось странное чувство дискомфорта, как будто туманная пелена стала наползать на сознание, и я невольно перебил собеседника, стараясь сбросить наваждение.
– Лев Борисович, так в чём конкретно заключаются обязанности по вакантной должности? – спросил я довольно резко.
– Не волнуйтесь, – улыбнулся вновь профессор, став прежним, – вы распознали мой НЛП-манёвр. Я прошу прощения, но это часть собеседования. С какими техниками воздействия вы знакомы?
– Я не владею никакими техниками, но умею распознавать, как вы говорите, «воздействие», – удивился я такому повороту событий. – Не обучался специально, просто общался со специалистами и получил небольшой опыт. Не ожидал ничего такого, вот и отреагировал остро, больше подсознательно.
– Хорошо, будьте спокойны, больше я не буду – без крайней необходимости – применять к вам технику. Это была лишь проверка, идём дальше, если вы не против.
Беседа вернулась в прежнее непринуждённое русло, но оговорку про «крайнюю необходимость» я запомнил. Со слов собеседника выходило, что работать меня приглашают в крупную международную некоммерческую организацию, миссией которой являются поиск, сбор и хранение всего того хорошего и полезного, что создал человек за свою многотысячелетнюю историю. Моя же функция во всём этом – выезд к потенциально ценному объекту, сбор данных о нём и передача информации и своих личных выводов руководству. Гипотетически командировки могут быть в любую точку мира, но скорее всего, не дальше евразийского континента, поскольку филиалы фонда расположены в разных странах и каждый мониторит свою территорию. Прежде чем приступить к работе, необходимо будет пройти обучение длительностью в два-три месяца.
– И если у вас вдруг возник вопрос о занятости и оплате труда, – резюмировал Лавров, – то скажу, что оплата будет высокой. То есть такой, что голова будет занята только делом либо отдыхом, но не планированием бюджета. А график предполагается, конечно, ненормированный, в основном из-за поездок. Но по завершении каждого задания вы сможете отдыхать достаточное количество времени. Да, и постоянное нахождение в офисе тоже не требуется.
Закончив, профессор откинулся в кресле, взял со стола устройство, похожее на коммуникатор, и бегло изучив содержимое экрана, снова испытующе посмотрел на меня. Похоже, он ждал от меня решение прямо сейчас.
– Это очень интересное предложение, – только и сумел выдать я, – но всё равно я не понимаю многих деталей работы и не могу дать вам ответ сразу.
– Сергей, – Лавров снова придвинулся к столу и продолжил мягким тоном, – вам может показаться, что я оказываю давление, и отчасти это так. Но тому есть причины. У нас крайне мало времени на реализацию задач, под которые мы набираем людей. И если вы после долгих раздумий не согласитесь, то мне придётся вычеркнуть это время, которое я мог бы потратить на работу с другим кандидатом. Поверьте, я предлагаю вам уникальнейший шанс не только заняться делом, пользу и престиж которого переоценить нельзя, но и освоить принципиально новые знания и навыки. То, что данная возможность предоставляется вам так просто, на блюдце, а не зарабатывается потом и кровью, обусловлено в основном спешкой. Но я надеюсь, что вы достойно распорядитесь этой находкой и не спустите её бессмысленно, как случайный выигрыш. Ваше решение, пусть оно и непростое, нужно мне сейчас. Скажу только, что вы не пожалеете, если согласитесь.
– Можно банальный вопрос? Почему именно я?
– Что ж, отвечу, – профессор улыбнулся. – Вы видели меня, может, пару раз, и я удивлён, что запомнили. Но вот я слежу за вами в числе других претендентов ещё со времён университета, и в этом нет ничего предосудительного. Ведь крупные компании забирают перспективных специалистов прямо со студенческой скамьи. Только при нашей специфике нужны особые качества.
– Что за качества, если не секрет?
– Как я упомянул, мы выбираем людей широкого и гибкого ума, способных осознать и принять мир таким, каков он есть на самом деле. Такими качествами, как мне кажется, вы и обладаете. Мои объяснения могут показаться довольно абстрактными, но более предметно я пока не могу с вами говорить. Итак, вы с нами, Сергей?
С этими словами Лавров снова откинулся на спинку кресла и как будто отгородился от меня сомкнутыми в замок на груди пальцами – давая хоть какое-то время на принятие решения. И я только сейчас всерьёз почувствовал, что решение это действительно краеугольное. Либо я с чувством потерянной
