– Разносолов у нас нет, – как бы извиняясь, пояснил Радим. – Ты хотел рыбу, вот мама ее и состряпала.
Приступ голода заставил активно заработать челюстями.
Женщина почти ничего не ела, но с умилением наблюдала за едоком.
– Ты угощайся, угощайся, добрый человек. Тут еще сыр есть, пряники, отвар шиповника с медом.
Когда по чашкам разлили горячий напиток, Александр почувствовал вибрацию, как от мобильника при беззвучном режиме. Глянул на пояс.
«Что за чушь?! Надписи на стволе пистолета засветились. – Он поднял взгляд и увидел – оба сотрапезника уткнулись лицом в столешницу. – Магия, чтоб ее!»
Еремеев не знал, что именно за этим последует, но не ждал ничего хорошего – вряд ли тот, кто запустил волшбу, желал добра отключившимся людям.
«А не по мою ли это душу? Точнее, по Никитину. Впрочем, теперь это совершенно без разницы, вряд ли кому удастся доказать, что я не я и хата не моя. Сначала прибьют, хорошо, если не насмерть, а уж потом начнут спрашивать. Если будет кого».
Вскочив, он потрогал пульс Радима.
«Спит. Уже хорошо. Жалко было бы его потерять».
Александр подошел к входной двери. Сквозь щель заметил четыре приближавшиеся фигуры. Вряд ли они зашли к Радиму и его матери в гости.
«Зря я сюда притащился – подставил хороших людей под удар. Надо бежать. Но куда, в окно? А если застряну? – И все же Еремеев быстро отогнул гвозди, на которых держалась внутренняя решетка, сдвинул ее в сторону и распахнул створки. – А вдруг и хозяев прикончат? Если все кругом такие, как рассказывал Радим, я лучше присмотрю за домом, пока они спят. В конце концов, чужаков всего четверо, у меня два заряда… – Он взвел курки, отыскал взглядом шкаф, и направился к нему. – Отсюда и понаблюдаю».
Как только Александр закрыл за собой массивную створку, с мощным грохотом вылетела входная дверь и в дом ворвались какие-то люди. Притаившийся сквозь щели рассохшейся мебели мог видеть их лишь наполовину и слышать речь, лица разглядеть не удавалось, для этого нужно было сменить положение, а он не хотел издавать шума.
– Вот же везучий щукин сын! Вновь утек! – пронзительно верещал заскочивший последним. – И сонный дурман его не прихватил. Карп, дуй за гадом!
– Шляхтич, да я тут застряну, окошко совсем махонькое.
– Не надо было тратить время на магию, вломились бы и положили всех, – продолжал распинаться обладатель пронзительного голоса.
– Местные тут живут общиной, без дурмана они бы все кинулись на помощь, – возразил Карп.
Еремеев понял, что с укрытием прогадал, поскольку внутри было пыльно и тянуло чихать. Сдерживаться становилось все труднее.
– Гнат, беги к Матеушу, пусть выставит кордоны у городских ворот. В Смоленск эта сволота попасть не должна. Да поворачивайся ты шибче!
– Иду я, иду, пан Дариуш.
«Опять поляки? Чем же Никита им насолил? Надо будет поспрашивать у знающих людей, какой нынче политический расклад в Смоленске. Помню, в нашей истории шляхтичи об этот крепкий орешек не раз зубы ломали».
– А ты чего молчишь, господин волшебник? – снова заговорил тот, кого звали Дариушем. – След взять сможешь?
– Не моя специальность, – равнодушно ответил тот. – Я выполнил все, для чего меня нанимали. Есть еще работа? Платите, готов выполнить.
– Не для тебя. Карп, прирежь этих двоих. Да так, чтобы остальные подумали, будто сын убил мамашу, а потом себя.
«А вот здесь фиг вы угадали, господа нехорошие. Врываться в чужой дом и убивать хозяев – вообще верх хамства, а таким образом – и подавно. У меня слишком мало знакомых в этом мире, чтобы позволить кому-то их порешить».
Раздался скрип двери шкафа. Стоявший справа толстяк начал поворачиваться на звук, направляя револьвер, но Еремеев выстрелил первым. Заметив кровавую отметину на лбу цели, он сразу нашел вторую мишень – высокого мужчину в плаще. Снова грохот, и мага отбросило к стене. У него явно имелась какая-то защита, правда, она не спасла. Массивная полка от удара сорвалась со стены и рухнула вниз, угодив углом прямо в висок пострадавшего. Оставался еще один бандит. Он сразу ринулся на стрелка, отметив, что пальбы пока не предвидится.
Александр постарался быстрее выскочить из тесной коморки. Швырнул в бандита пистоль и даже угодил в лоб, но это дало всего пару секунд.
– Да я тебя сейчас зарою! – взревел Карп. Расставив руки, он начал грозно надвигаться на противника.
«Карпика надо оставить в живых. У меня накопилось очень много вопросов, – подумал Еремеев. Увы, этим планам не суждено было исполниться. – Ты куда?»
Здоровяк неожиданно остановился, повернул голову, замахнулся и начал оседать на пол – за ним стоял Радим с окровавленным кинжалом в руке.
«Да, местные долго не думают, пускать ли в ход оружие. А ведь только-только лежал, уткнувшись носом в тарелку».
– Зря ты. Хотел сначала побеседовать с ним.
– Так упредил бы, – развел руками спаситель. Когда в одной из них зажат окровавленный кинжал, смотрится это особенно впечатляюще.
– Не заметил, как ты очнулся.
– Я подумал – хана тебе, вон он какой здоровый.
– Ладно, чего теперь толковать? Ты бы мать отвел в соседнюю комнату, пока мы тут приберем.
Женщина выглядела испуганной, но не паниковала. Радим проводил ее и вернулся:
– Трофеи собрал? – первым делом спросил парень.
«Во дает! Будто здесь не трупы, а киндер-сюрпризы валяются, и ему интересно, что у них внутри».
– Нет еще, – поморщился Александр.
– Хорошо, я сам. Добро этих двоих – тебе, а здоровяка – мне.
– Как скажешь.
Еремеева так и порывало отказаться от добытого в схватке, но приходилось привыкать к правилам нового для него мира. Не зря говорят, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят.
– Ух ты, а толстяк из богатых будет! – радостно воскликнул сборщик трофеев. – У него в кошеле даже золото имеется, да и маг не из бедных. Какие-то амулеты и серебра на полсотни монет.
«Богатый – это плохо! – размышлял Еремеев. – Раз такого сюда занесло, мое дело дрянь. Вот же ирония судьбы! И тут я кому-то сильно насолил! В своей реальности выдалось узнать, что мой работодатель обкрадывает благотворительный фонд, попытался устранить несправедливость. А они, сволочи, решили устранить меня. Теперь и здесь ситуация ничуть не лучше. Никита наверняка разнюхал нечто, с чем жить непозволительно. Его выманивают на окраину и – будьте любезны пожаловать на съедение шакалам. А утром, видать, еще и проверить решили, хороший ли аппетит был у зверюг. Костей Никиты не обнаружили, расстроились, принялись искать пропажу и, что самое обидное, нашли. Хорошо, у меня пистоль с секретом, а то бы…»
– Ты гляди! – прервал раздумья Радим. – Настоящий револьвер. Такой, поди, не меньше дюжины монет золотом потянет. Вот это добыча! Держи. – Парень передал оружие, словно шкатулку с драгоценностями.
– Замечательная вещь! – Револьвер удобно лег в ладонь.
«Вот уж не ожидал, что здесь дошли до такого уровня. Тут у них и луки, и дубины, и пистоли. Может, и пулемет можно отыскать? Монет, эдак, за сотню?»
Радим складывал трофеи на столе в две кучки. В большой оказалось два кошелька, расшитый блестками пояс, жезл, несколько амулетов и парочка добротных кинжалов.
– Никита, слушай, а у
