— Конечно, идите, товарищи. Для настоящих бойцов плотный обед, — это первейшее дело! — стараясь выглядеть серьезным, ответил Егор Ивашов, хотя прекрасно понимал, что продовольственные аттестаты у сержанта Масленникова и рядового Зозули в полном порядке, как и все остальное.
Просто Федор Денисович таким вот образом проявлял понимание и тактичность, желал оставить своего командира наедине с девушкой.
Когда сержант и солдат вышли, Рита бросилась к Егору и заявила:
— Милый мой, родненький. Как же я по тебе соскучилась!
Она осыпала его поцелуями. Совершенно нескончаемыми, потому что время остановилось.
Потом девушка как бы очнулась, отпрянула от Егора, опьяневшего от ласк, подошла к двери и спросила:
— Она у тебя что, не закрывается?
— Почему? Очень даже закрывается, — хрипло ответил Ивашов.
Егор подошел к двери, достал ключ, вставил его в замочную скважину и сделал оборот, затем еще один.
Для верности он подергал дверь обернулся и буркнул:
— Ну вот!
А потом время снова остановилось.
Их никто не побеспокоил. Прощались они рано утром.
— Ты куда сейчас? — спросил он.
— Наше прачечное войско сегодня отправляется в Терешковку, ближе к передовой, — ответила Рита. — В Сумах мы только на день остановились. А вы?
— Думаю, и мы в Сумах ненадолго. Скоро на Ромны пойдем, — ответил Егор. — Ты пиши мне. А я буду отвечать. Хорошо?
— Хорошо, — сказала Рита.
Их поцелуй был столь долгим, что когда он закончился, Егор был похож на спринтера, преодолевшего марафон. Едва отдышавшись, он отпер дверь и провожал Риту взглядом до тех пор, пока она не прошла весь коридор и не повернула на лестницу. Перед тем как скрыться из виду, девушка оглянулась, встретилась с Егором взглядом и улыбнулась.
Он еще не знал, что всю жизнь будет помнить эту ее прощальную улыбку.
Глава 15. Разоблачение
На допрос в кабинет младшего лейтенанта Ивашова Ральфа Херманна привел старший лейтенант Скрынников. Немец немного осунулся, но держался довольно бодро, как свой среди своих.
Для беседы с ним Ивашов снова выпросил у помощника начальника штаба по личному составу капитана Олейникова писаря-переводчика Холодкова.
— Думаю, что в последний раз, — сказал он.
— Что, дело с вашим фрицем близится к развязке? — поинтересовался сообразительный Олейников.
— Похоже на то, — не стал запираться и напускать оперативного тумана младший лейтенант Ивашов.
— Значит, СМЕРШ не спит, — заключил помощник начальника штаба по личному составу.
— И даже не дремлет! — ответил ему опер-уполномоченный контрразведки СМЕРШ младший лейтенант Ивашов и повел к себе рядового Холодкова.
Старший лейтенант Скрынников усадил немца напротив себя.
Какое-то время он молчал, а потом вдруг спросил:
— Может, хватит разыгрывать из себя перебежчика, ненавидящего войну и фюрера, господин Альфред?
Ральф Херманн на миг потемнел лицом, а потом непонимающе уставился на Станислава Николаевича.
— Вы что-то путаете, господин офицер. Я — ефрейтор Ральф Херманн, — перевел слова немца писарь Холодков.
— Да, я помню, — заявил старший лейтенант и улыбнулся. — По легенде, придуманной вашим начальством, вы действительно ефрейтор Ральф Херманн, служили в секретном отделе штаба одиннадцатого армейского корпуса восьмой полевой армии. По мнению вашего начальства, этот факт должен был послужить для нас приманкой. Надо признать, что мы на нее клюнули. Все могло бы выйти иначе. Вы вошли бы к нам в доверие, благополучно перешли бы линию фронта уже в качестве нашего агента, возвратились бы в свою часть и начали гнать нам дезинформацию через нашего же связника, которого в любой момент могли изобличить и сдать в гестапо. — Тут Скрынников мгновенно пресек жестом попытку Херманна что-то возразить и продолжил: — Это было у вас, скажем, планом «А». Мы могли бы и не клюнуть на приманку, не стали бы вас вербовать. Тогда вы в качестве добровольного перебежчика, пожелавшего остаться в России, стали бы осуществлять план «Б», то есть собирать информацию, нужную вашим хозяевам, и передавать ее в абвер через своего связника. У вас ведь имеется такой человек, не правда ли? Признавайтесь, Альфред. Видите, нам многое известно.
— Мне не в чем признаваться, — упрямо произнес человек, именующий себя Ральфом Херманном. — Вы напрасно мне не доверяете.
— Более того, — продолжил спокойным голосом старший лейтенант Скрынников. — Мне и моему коллеге, младшему лейтенанту Ивашову, известно, кто ваш непосредственный начальник и какое подразделение абвера вас сюда, так сказать, командировало. Младший лейтенант Ивашов весьма хорошо знаком с вашим руководителем, правда, пока только заочно. Он уже имел возможность познакомиться с некоторыми его подчиненными, изобличил их и добился признательных показаний. — С этими словами Станислав Николаевич буквально впился взглядом в лицо Херманна.
Диверсант держался стойко, не подавал никаких признаков волнения.
— Так вот, направил вас к нам господин капитан Эрнст Мишелевский, начальник «Абвергруппы-206», — заявил Скрынников. — Его позывной и псевдоним Француз. Ну так что? Поговорим начистоту?
При упоминании капитана Эрнста Мишелевского человек, называющий себя Ральфом Херманном, вздрогнул, не сдержался и с лютой ненавистью глянул на старшего лейтенанта Скрынникова. Если бы сейчас у Херманна в руках находился нож, то он без всяких раздумий всадил бы его прямо в сердце Станислава Николаевича.
Старший лейтенант Скрынников, пристально наблюдавший за немцем, понял его состояние. Пришло время, когда следовало добиваться признания.
Станислав Николаевич едва ли не по-приятельски улыбнулся и произнес:
— А теперь ответьте мне на вопрос. Кто вы такой, и как вас на самом деле зовут? Если вы расскажете всю правду, то у вас будет шанс остаться в живых.
Ефрейтор Ральф Херманн выглядел подавленным.
— Я не знаю, о чем вы говорите, — выдавил он из себя.
А в голове его крутилась единственная мысль:
«Откуда, черт побери, русским известен псевдоним капитана Мишелевского?»
— Гадаете, откуда нам столько известно? — прочитал его мысли старший лейтенант Скрынников. — Так мы можем вам ответить. — Станислав Николаевич посмотрел на Егора Ивашова.
Младший лейтенант понимающе кивнул, вышел из кабинета и через несколько секунд вернулся в сопровождении
