Парень сделал еще пару глотков, опустошил пиалу. Самолов налил ему еще чаю.
Акрам хлебнул и продолжил:
— К нам приезжали строители, когда свет проводили. Так у них оружия не было, только приборы на треногах, как артиллерийские прицелы, да длинные палки с разноцветными шкалами. Один с такой палкой то туда, то сюда ходил, ставил ее, ждал. Другой в прибор смотрел, делал какие-то записи. А эти в Сахане ничего не измеряли, только смотрели. Их пикапы стояли у сохранившихся домов. Старший и связист сидели в машине. По-моему, но тут не ручаюсь, за домами еще что-то было.
— Что же? — спросил Самолов.
— Не скажу, дядя Саша. Я только тень продолговатую видел. Не везде, а за двумя большими домами. Но это тень не от них, не от деревьев. Ее отбрасывало что-то такое, что эти люди привезли с собой.
— Двадцать человек, говоришь?
— Где-то так. Сосчитать их было сложно. Обзор не очень хороший. Мне надо было бы севернее зайти, тогда я все увидел бы. Но как туда выйти, когда люди по всей деревне бродят, да и время уже поджимает? Я же понимал, что домой пора.
— Хорошо, что хоть понимал.
— Вы бы мне радиостанцию дали, дядя Саша.
— А это еще зачем?
— Мало ли. Вождь говорит, что я иногда замечаю то, чего другие не видят. Да и предупреждал бы вас, где нахожусь и что делаю.
— Ты отца предупреждай.
Парень нахмурился и пробубнил:
— А что, рацию жалко? Я верну и никому показывать не буду.
Тут подал голос связист:
— Товарищ старший лейтенант, у нас резервные станции. Аккумуляторы новые, максимальная дальность, сами знаете, до пяти километров. Глядишь, Басмач нам и на самом деле что-нибудь полезное сообщит, раз он такой шустрый.
— Хорошо, дай ему.
Физиономия Басмача расплылась в довольной улыбке.
— Вот спасибо. И не волнуйтесь, никто о ней не узнает. Даже отец! — заявил он.
— Отцу можно рассказать. Нельзя ему врать.
— А если отнимет?
— Пусть со мной свяжется, я объясню, зачем дал тебе станцию. Ты пользоваться-то ею умеешь?
— А на что дядя Коля? Он и научит.
Самолов усмехнулся и сказал:
— Разумно! Ну ты и хитрец, Басмач.
— Я воин!
— Конечно, кто спорит?
На связь вышел заместитель командира взвода и доложил:
— Командир, повар подогрел еду для парня. Он может идти.
— Понял, спасибо! Ты проверь наблюдателей и сирийцев. Басмачом я сам займусь. Придется провожать его до селения, а то получит по самое не могу. — Самолов отключил станцию и сказал Акраму: — Басмач, еду тебе подогрели, пойдем, поешь.
— Да я лепешки брал с собой.
— Пойдем. Неизвестно, когда ты перекусишь. Ведь дома сначала обязательно под разборки попадешь.
Паренек вздохнул и произнес:
— Вот так всю жизнь. Хочешь сделать доброе дело, стараешься, а тебя наказывают.
— Разрешение надо было спросить.
— Так ведь не разрешит никто.
— Ладно, пойдем. Потом я тебя до селения провожу, скажу, чтобы не очень ругали.
— Вот за это спасибо. Вас все послушают. — Парень заметно повеселел.
Они с Самоловым прошли в столовую, расположенную во дворе.
Повар, рядовой Багинян, заулыбался, увидев парня.
— Ага! А вот и Басмач собственной персоной. Тебя пора на довольствие к нам ставить, — заявил он.
— Чего это? Мы с отцом сами можем всех вас на довольствие поставить.
— Гордый парень, — сказал взводному повар.
— Ты корми его, не тяни время. Нам в селение пора, — произнес старший лейтенант.
— Это мы мигом.
Повар выставил на стол миски с борщом и рагу, мяса в котором было больше, чем положено солдатам. На третье он подал компот из сухофруктов.
Акрам съел все так быстро, что Самолов удивился.
— Ты не только по плато бегать горазд, но и есть тоже, — заявил он. — А говорил, что не проголодался.
— А чего не поесть, когда дают?
— Тоже верно. Наелся?
Повар подошел к ним и спросил:
— Может, добавки, Басмач?
— Нет. — Парень икнул. — Я сыт, спасибо. — Он погладил свой тугой живот.
— Тогда пошли.
— А радиостанция?
Взводный чертыхнулся и заявил:
— Вот бесенок, ничего не забывает! Идем.
Самолов со двора вызвал связиста. Тот принес портативную радиостанцию, показал мальчишке, как пользоваться ею. Да в этом и не было ничего сложного для парня, отличавшегося острым умом и сообразительностью. Тот мигом все понял, включил станцию, тут же выключил ее, вложил в чехол и спрятал под рубахой.
— Теперь мне еще хотя бы пистолет, — выдал этот шкет и хитро посмотрел на взводного.
Самолов усмехнулся и сказал:
— Да чего уж пистолет-то, Басмач? Проси сразу гранатомет.
— Нет, он тяжелый, с ним ходить далеко неудобно. Да еще сумку с гранатами надо тащить. А вот пистолет — самое то.
— Будет тебе сейчас не пистолет, а ремень от отца.
— Вы, дядя Саша, обещали за меня заступиться.
— Придется так и сделать. Куда же деваться.
— Вот это правильно. Старшие всегда должны защищать младших.
— Иди, младший! Десяток таких подростков, и взвод не нужен.
Они прошли к тропе.
Там уже стоял Карим Сахим, отец Акрама. В руке он, как и положено, сжимал ремень.
Парень спрятался за спину офицера.
— А ну выходи, поганец! Сейчас отец с тобой говорить будет! — крикнул Сахим-старший.
— Карим, воспитание сына, конечно, твое дело. Он поступил неправильно, ушел без спросу. Но ты уже знаешь, куда и зачем ходил Акрам. Не фрукты у соседей воровать, не клянчить деньги у водителей на шоссе, — сказал Самолов.
— Не защищайте его, офицер, какими бы благими ни были его намерения. Он не спросил разрешения. Никому ничего не сказал, заставил волноваться. Я же места себе не находил. А если бы с ним случилось что? Вот в
