— Потери?
— К сожалению, есть раненые, контуженный. «Двухсотых» нет, обошлось.
— Ну хоть так. Тяжело пришлось?
— Найдется время на базе, расскажу.
— Не только расскажешь, а полный отсчет предоставишь.
— Не в первый и, увы, не в крайний раз.
— Что же поделать, подполковник, война!
— Да, война. Разрешите эвакуацию?
— Разрешаю.
Авилов с Валевичем поднялись на борт. Борттехник поднял трап, сдвинул дверь.
«Ми-8» оторвался от земли и в сопровождении «Ми-24» пошел к Дамаску.
Рязанов, присевший рядом с Авиловым, вздохнул и заявил:
— Ну вот и эта история закончилась. Что ждет нас на базе?
— Этого, Макс, по-моему, даже Господь Бог не знает.
— Я бы не прочь домой.
— Может, и домой отправят. Смысл гадать?
— И когда вся эта хрень закончится?
— Ты имеешь в виду войну в Сирии?
— Ну хотя бы это.
— Не скоро. Нам еще будет работа.
— В этом я не сомневаюсь, но, честное слово, пора бы уже заканчивать.
— Прилетим на базу, разрешаю поговорить на данную тему с командующим.
— Нет уж, Даниил, благодарю. С начальством общайся сам.
— Снижаемся. Интересно, сколько потребуется «двадцать четвертым» на заправку?
— Разве это теперь важно?
— Нет, просто интересно. Хотя идет оно все к черту. Устал я.
— Надо думать. А на базе молоденькая Абаль. Сто против одного, если не отправили куда, прибежит. Мол, командир, я хочу жить с тобой.
— Я ее к тебе отправлю.
«Ми-8» опустился на бетонку. Неподалеку сели «Ми-24». К вертолетам подошли заправщики.
Авилов закрыл глаза, увидел зеленое русское поле, пшеницу, колыхающуюся на ветру, птиц и облака, похожие на белых медведей. Он тряхнул головой.
— Что, Даниил? — спросил Рязанов.
— Ничего, Макс, все в порядке. А мир наступит обязательно. Без этого никак. Иначе в жизни просто нет ни малейшего смысла.
— Конечно, командир!
