Капитан кивнул:
— Запускаем!
Он отпустил коптер, и тот взмыл в воздух.
Ручным управлением Валевич задал летательному аппарату курс.
Коптер пошел на юго-восток, на Кадам. Капитан поднимал его все выше. Достигнув отметки в шестьсот метров, отклонил ручку влево, и коптер обошел населенный пункт над высотой сто шестьдесят один и семь. Валевич вывел летательный аппарат к южной оконечности низины, остановил полет, выставил камеру. На мониторе высветилась часть низины.
Тимнев проговорил:
— И почему данную местность назвали низиной? Она вполне тянет на неглубокое широкое ущелье.
Авилов посмотрел на него:
— Тебе-то, Андрюша, какая разница?
— Да никакой.
Валевич, манипулирующий камерой, воскликнул:
— Есть объект.
Все склонились над монитором.
На картинке грузовой «MAN», стоявший у восточного склона перед широким спуском в ответвлении низины.
Авилов произнес:
— Не понял. Дорога, что ли?
Капитан перевел камеру на участок до селения Мукада.
— А ведь там дорога, укрытая с обеих сторон склонами. Вернее, крупный, километра четыре, овраг с дорогой по дну.
Командир группы всегда носил с собой офицерский планшет. Он достал из него карту, развернул:
— Странно, на карту никакого оврага с дорогой не нанесено. Почему? Ответ: а хрен его знает. Надо будет у Суслова уточнить. Так, значит, из низины можно спокойно и скрытно перебросить технику в Мукаду, а из Мукады в низину. Учитывая то, что последняя тянется практически от селения Кадам до поселка Сабра, с небольшими открытыми участками, то из Мукады легко бросить технику и боевиков и в названные селения. Еще один вопрос, почему у спуска в овраг стоит «MAN». Это наверняка тот грузовик, что вышел из Сабры в 1:05. Кузов накрыт пологом. В таком виде автомобиль и входил в низину.
Тимнев предположил:
— Может, сломался? Боевики особо не берегут технику, да и новой у них не так много. А водила спит в кабине, ждет, когда подъедет буксир и оттащит либо в Сабру, либо в Мукаду.
— Значит, «MAN» шел из Сабры в Мукаду? — спросил Авилов.
— Почему нет? — задал встречный вопрос Валевич.
— Потому, что из Сабры в Мукаду восточнее есть хорошая асфальтированная дорога Т-13. Зачем, во-первых, уходить на дно низины, где плохая грунтовка, обилие камней, валунов, во-вторых, делать крюк километров этак в пять? Водитель боялся авиации? «Ночных охотников», что недавно прибыли в Хмеймим? Но мы еще ни одного «Ми-28» здесь не видели. Самолеты же ночью поднимаются только на серьезные задания. Облет Алеппо тоже не производят. А если и появилась бы пара «Су-24» или «Су-25», то она так же расстреляла бы грузовик в низине, как и на шоссе, посчитай пилоты, что объект принадлежит террористам. Непонятное движение.
Тимнев вздохнул:
— На этой войне в Сирии, товарищ подполковник, и кому, как не вам, знать об этом, очень много не только непонятного, но и совершенно необъяснимого. Я бы даже сказал, мистического.
Авилов взглянул на подчиненного:
— Ты, Андрюша, оставь свои рассуждения при себе!
— Есть оставить при себе.
Командир группы приказал:
— Начали продвижение коптера над всей низиной, скорость минимальная, а вот внимание максимальное.
Валевич подал ручку, и квадрокоптер медленно пошел на север. Видеокамера так же медленно смещалась по траектории полукруга, выхватывая склоны и дно обследуемой территории. Авилов и Тимнев внимательно смотрели на монитор. Ничего особенного они не видели. В низине ничего и никого. Только кое-где следы от колес и гусениц.
— А техника здесь была, — сказал Тимнев.
— Была, — повторил Авилов и приказал Валевичу: — Толя, разворачивай аппарат, опускай до минимальной высоты и веди над западным склоном.
Командир группы посылал коптер над участком, где были сосредоточены техника и полторы сотни боевиков.
Капитан выполнил приказ.
Коптер пошел на высоте двадцать метров от земли, камера зафиксировала весь западный склон и дно низины.
Авилов практически прилип к монитору.
Спустя минуты, когда выступили слезы от напряжения, сказал:
— Дальше смотрите сами, глаза устали.
И дальнейшее обследование собственно дна и восточного склона результатов не дало, да там и не могло дать. К восточному склону техника боевиков не подходила.
Коптер вернулся в исходное положение.
Валевич спросил:
— Что делать, товарищ подполковник?
— Возвращай коптер.
— Есть!
Капитан занялся пультом управления, командир группы проговорил:
— Это что получается? «Грады», будем считать, что на «Уралах» под тентами — направляющие реактивных снарядов, вышедшие из Кадама, ушли скрытно в Мукаду? Туда же, откуда они прибыли? В Мукаду также пошли и пикапы с зенитными установками. Ерунда какая-то.
Тимнев сказал:
— А может, «духи» поняли, что грузовики засекли с позиций батальона?
— Их и не могли не засечь, дорога хорошо просматривается. Нет, парни, здесь что-то не то. Что-то мы неправильно оцениваем. Но вот что? Черт, хуже нет, когда не понимаешь замысла противника.
Валевич, приняв коптер, произнес:
— Смысл загоняться, товарищ подполковник? Если «духи» планируют наступление, то мы по-любому об этом узнаем.
— Когда они пойдут в атаку?
— Да хоть и так. Но до проведения прямой атаки им надо еще пройти более семи километров. Ну пусть шесть до разворачивания в линию. А это по сильно пересеченной местности, при наличии балок, оврагов, высот, что потребует маневрирования, не менее двадцати минут. За это время мы успеем поднять с Хмеймима авиацию.
— Все это так, — проговорил Авилов, — но не нравится мне это. У Диани опытные советники, и просто так гонять технику на виду батальона они не позволили бы. Это же раскрыть потенциал группировки.
Тимнев сказал:
— А он и так известен.
Авилов возразил:
— С севера подходила к Сабре колонна «Т-62»?
— Ну, подходила. И авиация ее накрыла.
— Я не о том. Если в Сабру шло подкрепление в нашем присутствии, то где гарантия, что «духи» не подвели в район другие дополнительные силы? До того, как мы вышли на позиции
