Недолгая серия экспериментов доказала: кое-что я еще могу. Очень мало, примерно то же, что умел молокосос Питер Пэн до своего первого визита в хармонтскую Зону, даже немного меньше…
Символично… Жизнь движется по кругу, все возвращается к истокам, и мы с Наткой вернулись к тому, с чего начинали. Она даже на более раннюю стадию, но, надеюсь, не застрянет на младенческой точке развития, отучится есть пельмени на собачий манер, измазав кетчупом всю физиономию.
А вот я…
Не уверен, что сохраню даже этот жалкий остаток способностей к тому времени, когда приедут меня арестовывать… Что приедут, сомнений нет, вопрос лишь в сроках: считаные часы есть у меня в запасе? день? два? три?
Я решил не расслабляться, считать оставшийся мне срок минимальным и немедленно подготовиться к встрече гостей. Время после завтрака посвятил хозяйственно-строительным работам, а начал их с того, что взял дрель-перфоратор и просверлил отверстие в перегородке, скрывавшей от мира несколько тонн взрывчатки.
Вольно было прежнему Питеру Пэну, королю магнитных волн и повелителю электротоков, придумывать хитрые системы дистанционного подрыва, основанные на аномальных способностях. Нынешнему Питеру Пэну, серому и заурядному ничтожеству, требуется что-нибудь попроще и понадежнее.
Ближе к финалу работ я вышел на улицу для перекура и увидел навязчиво кружащий над участком беспилотник – небольшой квадрокоптер с поблескивающим объективом камеры. Попробовал дотянуться до него, почувствовать электросхему, – ничего не получилось. Былого Питера Пэна этот факт привел бы в бешенство, а сейчас я спокойно загасил окурок и вернулся к прерванным трудам. Пускай летает… Судя по ночному визиту, факт моего нахождения здесь не секрет.
Кто именно установил слежку за домом – СБ ЦАЯ, «черные пантеры» или кто-то еще, – меня не интересовало от слова «вообще». Гораздо важнее, что я почти закончил… Последний штрих… Ну вот, закончил. Добро пожаловать, гости дорогие, кем бы вы ни были. Питер Пэн приготовил вам горячий прием. Очень горячий, смотрите не обожгитесь.
Время шло. Никто по мою душу не заявлялся, и даже квадрокоптер не жужжал больше над крышей.
Я еще раз покормил Натали, сменил ей подгузник. Приготовил еду на завтра. Не то чтобы верил, что мы и завтра будем здесь находиться, но решительно не знал, чем заняться.
Ну и что дальше?
Дальше я пошел к бару, однако тот оказался пуст… Куда подевалась небольшая коллекция виски, стоило бы спросить у тех людей, что опустошили мой оружейный сейф.
Ничего, беда поправимая в отличие от прочих моих бед: у Питера Пэна имелось в доме несколько маленьких тайников, сделанных в те времена, когда его супруга еще не гадила в подгузники… В одной из захоронок я обнаружил двухпинтовую бутылку «Джека Дэниелса» и, несколько неожиданно для себя, банку мидий со специями, совсем забыл про них…
Чувство, что бессмысленный бег по жизни привел меня в точку старта, стало нестерпимым. Когда-то компания недорослей распила в укромном местечке, спрятанном среди кустов Мейсон-Парка, бутылку виски на шестерых – и это стало алкогольной бар-мицвой тринадцатилетнего Питера Панова.
Закуской в той нашей конфирмации послужили как раз мидии со специями, выуживаемые из банки пальцами, – вот тогда-то и возникла моя нежная любовь к этому божественному продукту.
А в бутылке, ставшей причиной и поводом таинства, плескался старина «Джек Дэниелс», но его-то я как раз не баловал вниманием в последующие годы, предпочитая другие сорта… Однако эта конкретная бутылка, не помню уж как, но угодила в мой тайник… Может быть, прямиком перенеслась из Хармонта моего детства сквозь время и пространство?
Срок хранения банки с мидиями истек. Но вспучившейся она не выглядела, и я решительно вскрыл деликатес. Даже если сдохну от пищевого отравления, что за беда? Моя смерть станет проблемой лишь для тех, кто охотится за Питером Пэном, кому он нужен живым.
Давно известно, что дружба, тянущаяся с детства, – самая прочная и надежная. Старина Джек вполне подтвердил это правило. Поддержал, утешил, не дал раскиснуть окончательно… После третьего бокала я начал прикидывать, какие у меня остались шансы побарахтаться. А когда легонько потряхивал опрокинутую бутылку, выжимая из нее последние капли, план окончательно созрел.
И как я раньше не догадался…
Я опрометью бросился в оранжерею. Идиот, сколько времени зря потеряно…
«Пушка»! Два конфигурата, что спрятал Плащ еще прошлым летом под малой альпийской горкой! (Теперь-то я понимаю, почему Светлячок обратил столько внимания на эти горки, оказавшись в нашем доме, – мерцающий гаденыш заранее присматривал место.)
«Пушка» сработала, высосала всю энергию из «большой чечевицы». И теперь сосет ее отовсюду, куда может дотянуться в радиусе примерно сотни метров… Подзаряжается для потенциального нового выстрела. Да только никаких источников аномальной энергии рядом нет, ни самой захудалой «чертовой рампы», ни плохонькой «сучьей пряди»… Вернее, один источник все-таки есть. Живой, двуногий – я. Уже почти осушенный проклятым устройством источник…
Созданные Плащом конфигураты мне разрушить не под силу, особенно в нынешнем моем состоянии. Но я и не собираюсь ничего разрушать. Достаточно убрать конфигурат-«якорь» подальше, и начнется обратный процесс! «Пушка» будет не высасывать, а отдавать энергию!
Совсем недавно, начиная дружескую беседу с Джеком, я мечтал хотя бы вернуться на уровень Петра Панова годичной давности. А что так скромно-то? А если ко мне полностью вернутся возможности посланника Петра, а?
Тогда ситуация, казавшаяся только что безнадежной, мгновенно перевернется с ног на голову, и я стану не пешкой в чужих играх, а шахматистом. Причем гроссмейстером среди перворазрядников. Питер Пэн еще наведет шороху!
«Правильно, Питер! Так их! – подбадривал старина Джек. – Ты их всех уделаешь! Но сначала откопай чертовы конфигураты! И не медли, мать твою, не теряй времени!»
Мой золотисто-коричневый дружок был абсолютно прав. Блистательную идею мог погубить фактор времени. Мне не сбежать, прихватив конфигурат с «большой чечевицей», даже средняя ее разновидность имеет неподъемный вес, и если за мной заявятся до того, как я обрету минимальные кондиции, то…
«Копай, не философствуй!» – прикрикнул Джек, я внял совету и набросился на горку с кальварией.
Выдранные с корнем цветы-мутанты я отшвыривал в сторону. Ломал ногти, выдирал камни из мягкой земли, взрыхленной корнями кальварии, когда Джек завопил: «Лопатой, кретин! Лопатой!»
Голос его слегка изменился и стал похож на… ну точно, на голос моего альтер эго, примаса Петра. Вернулся, паразит? Ладно, но сиди тихо, не вякай под руку…
Совет, кто бы его ни дал, был хорош. Я метнулся в угол, где Натка хранила садовые инструменты. Плоды физалиса, подвернувшиеся под ногу, лопались с негромкими чавкающими звуками. А вот так, не хрен глазеть тут!
С лопатой дело пошло веселее. Комья черной земли полетели во все стороны. Я копал, как взбесившаяся огромная землеройка, как крот, победивший на конкурсе землекопов, –
