И сейчас, когда смотрел на крепкую фигуру Тима, на его улыбающееся лицо, я чувствовал гордость за мальчика, показавшего себя на деле мужчиной. По привычке я попытался проанализировать свое чувство и неожиданно понял, то, что я сейчас чувствую, может быть сравнимо с гордостью отца за своего сына.
ГЛАВА 10
Моррисон представлял тот тип закоренелого и расчетливого эгоиста, чьи эмоции и чувства были сосредоточены только на нем самом и на своих удовольствиях. Уход от мормонов, переезд в Нью-Йорк и женитьба не изменили его сути. Он всегда брал, что хотел, не взирая на то, вещь это или человек. И вот сейчас он хотел Джулию Картрайт. То, что она невинна, возбуждало его еще больше. Сначала он думал склонить ее к близости, используя свое мужское обаяние, затем предложил деньги, от которых она с негодованием отказалась. И тогда Моррисон поклялся, что пойдет на все, лишь бы заполучить ее. В выборе средств и методов он никогда не был щепетилен. Убийства, шантаж, подкуп — именно этими методами он поднимался наверх, к власти и деньгам.
"Все средства и методы хороши, лишь было хорошо мне", — подобная мысль вряд ли приходила ему в голову, но зато она хорошо отражала суть его натуры.
* * *Я стоял перед зеркалом. Из него на меня смотрел худощавый человек со спокойным загорелым лицом и карими глазами. Легкое пальто серого цвета, пошитое в одном из лучших мастерских города, облегало его широкие плечи и грудь без единой морщинки.
"А Джек Льюис был недурен собой, — подумал я и подмигнул себе в зеркале. — А вот, сколько ему лет, хотел бы я знать? Двадцать четыре — двадцать пять? Да, где-то в этих пределах. Наверно, это странно выглядит, когда человек не знает, ни когда он родился, ни сколько ему лет, ни кто его родители".
Я достал из жилетного кармана часы. Стрелки показывали десять часов пять минут. Пора ехать.
— Тим! Ты собрался?!
На пороге моего кабинета показалась крепкая фигура мальчика. Он выглядел взволнованным и немножко сердитым. Нервно огладив лацканы своего нового сюртука, спросил: — Мы уже идем? — а на лице его читалось: — Джек к ней хорошо относиться, значит, я тоже должен к ней хорошо относиться. А если она мне не понравиться? Что тогда?".
Он уже знал историю того, что со мной произошло, и как я стал опекуном маленькой девочки, но детский страх, что она займет его место в моей жизни, заставлял его нервничать и сердиться. К тому же, как и я, он привык заботиться только о себе, а сейчас в его жизни появилась маленькая девочка, которая теперь будет вроде его сестры. Мне не трудно было угадать смятение в его душе, потому что несколько месяцев тому назад, перед встречей с Луизой, сам чувствовал нечто подобное.
Открыв парадную дверь школы, я который раз оказался в самом центре сосредоточения эмоций, представляющих лучшую сторону человека: любви, ласки и обожания. Группки девушек, сбегающих по широкой лестнице, одна за другой, тут же рассыпались, оказываясь в объятиях своих родных. Я наблюдал этот праздник любви каждое воскресение и привык к нему, как привыкли и ко мне, но сегодня со мной был хорошо одетый молодой человек приятной наружности, поэтому мы невольно оказались в центре внимания юных леди и их родителей. Иногда за взглядами следовал громкий шепот и шутки, заканчивающиеся взрывами смеха. Тим дважды успел покраснеть под наиболее настойчивыми взглядами юных прелестниц, пока, наконец, на лестнице не появилась Луиза. Сбежав с лестницы, она вприпрыжку помчалась ко мне, как вдруг неожиданно увидела рядом со мной незнакомого ей мальчика. Резко затормозив, она перешла на шаг, идя чинно и манерно, как и положено юной леди. От такой резкой смены поведения, выглядевшей довольно забавно, я не смог сдержать улыбки, после чего замер в ожидании, когда же живущий внутри ее бесенок, озорник и выдумщик, вылезет наружу. Подойдя, она сначала посмотрела на меня, но я молчал, потом перевела взгляд на Тима. Продолжая смотреть на него, вдруг неожиданно спросила меня: — Джек, а кто этот мальчик с тобой?
Я не стал отвечать, а вместо этого посмотрел на Тима. Тот понял мой взгляд правильно и представился: — Меня зовут Тимоти Морис, а тебя зовут Луиза Доббинс. Джек тебя еще называет маленькой леди. Правильно?
— Ой! Ты Тим! Да, а я Луиза! — говоря, одновременно она стала оглядывать его со всех сторон, дергая за рукава и теребя его за пуговицы, став прежней Луизой, непосредственной и непринужденной. — Джек мне рассказывал о тебе! Тим, а как ты нашел Джека? Ой! А ты уже совсем большой мальчик!
— Подожди, болтушка! У нас весь день впереди! Успеете еще наговориться. Теперь о деле. Луиза, в прошлый раз, ты мне говорила о списке принадлежностей для занятий по вязанию, вышивке
